Вячеслав Бутусов: Тихие игры падшего ангела
Андрей Гамалов, фото: Дмитрий Лекай. Журнал «Профиль», 1996 г.
Обработка: naunaunau.narod.ru, август 2013 г.
На музыкальный фестиваль «Европа плюс-96» выступающие отбирались придирчиво и по высшему разряду: от классиков — «Deep Purple», от полуклассиков — «Status Quo», от «советского информбюро» — «Моральный кодекс», «Неприкасаемые» и «Наутилус Помпилиус» Вячеслава Бутусова — руководителя и эмблему «Наутилуса» — многие считают фигурой номер один в российской нон-попсовой музыке...
При всех своих провалах и кризисах этот загадочный вокалист не имеет ни аналога, ни корня.
Что касается корней — сам «Наутилус» обозначил их в альбоме «Разлука» отчаянно-унылым и вместе с тем удалым исполнением русской народной песни «Разлука ты, разлука, чужая сторона». Слово «чужой» вообще много значит для этой команды — не случайно один из поздних альбомов назывался «Чужая земля». Да и сам Бутусов со своей пресловутой статикой (никогда не двигается на сцене), сумасшедшим, высоким, хрипловатым вокалом, пристрастием к серьёзным поэтическим текстам, всегда смотрелся подозрительно и чужеродно. Родился он в Свердловске 15 октября 1962 года в семье служащих (сейчас его отец — начальник крупного строительного управления, а мама занимается домом), играет и сочиняет с семнадцати лет. Окончил архитектурный институт, где познакомился с Дмитрием Умецким и Виктором Комаровым — звёздами первого состава будущего «Наутилуса». Кстати о названии: его придумали в порядке бреда, без всяких десятых смыслов. Кто-то вспомнил, что «наутилус помпилиус» — это очень красивый и хищный глубоководный моллюск. Ну, хищность в образе рокера никогда не мешала, а глубоководностью как бы подчеркивалась та самая чужеродность и отдельность...
Громадной долей своего успеха группа с самого начала была обязана текстам Ильи Кормильцева. С ним Бутусов познакомился на одной из свердловских рок-тусовок. В те времена Кормильцев, имевший два высших образования и свободно изъяснявшийся, как минимум, на десяти языках (некоторые утверждают, что и на пятнадцати) писал тексты для «Урфин Джюса», а Нау считал мёртвой и безнадёжной группой.
Здесь следует сказать пару слов о кормильцевской рок-лирике и о специфике свердловского рок-клуба.
В отечестве нашем было три рок-столицы: Москва, Питер и Свердловск. Из всех этих столиц Свердловск — город самый провинциальный, индустриальный и мрачный. Экология его оказала на жизнь и творчество «Нау» особое влияние.
Но и кроме экологии здесь сошлось слишком много факторов: близость Востока — соответственно повальное увлечение буддизмом, даосизмом и прочими «жёлтыми» учениями; особая энергетика Зауралья, где такой мощный, нонконформистский и трагический авангард.
Обосновывать неповторимость свердловского колорита можно особой интенсивностью местной производственной жизни: в любом пейзаже присутствует труба, публика состоит на девяносто процентов из работяг, высосанных производством и регулярно высасывающих не менее пол-литры... Отсюда болезненно-острое неприятие всего происходящего вокруг, тоска по другой жизни, сама возможность которой всегда под вопросом.
Общеизвестно, что Борис Николаевич (Ельцин - примечание naunaunau) в бытность свою хозяином Свердловска не жаловал инакомыслия, хотя и не слишком вникал в дела свердловского рок-клуба (Бутусов же, хоть и принимал участие в туре по стране «Голосуй, или проиграешь», Бориса Николаевича тоже, в общем-то, не жалует. В тур же поехал, чтобы выступить на стадионах перед «своей» аудиторией»)...
Известность пришла к Бутусову после выхода «Разлуки». Один из самых модных сегодня режиссёров Владимир Хотиненко позвал «Hay» спеть в фильме «Зеркало для героя» — и «Hay» сразу стал для России символом новой реальности. А «Гудбай, Америка», которую орал на мотоцикле великолепный Иван Бортник, прославилась всесоюзно. В 1987 году на рок-фестивале Бутусов «убрал» всех. В считанные дни «Шар цвета хаки» (на стихи самого Бутусова), «Алена Делона» и «Скованных» запела вся страна. Впрочем, сам-то Бутусов, всем видам одежды предпочитающий мягкий свитер (никто не видел его в пиджаке), не выносящий резких движений и крика, был чужд агрессии. Выделялся вокал Бутусова — какой-то придушенный, издевательски высокий. Так и хочется сказать — ангельский, если бы не... (не зря одна из лучших песен «Hay» называлась потом «Как падший ангел»). Ангел, упавший в Свердловск. Прибавьте к этому лицо-маску: тогда в нашем роке вообще не очень-то мазались, а Бутусов накладывал свой бело-синий грим грамотно и вдумчиво, заботясь и о мертвенно-синем свете, бьющем на сцену. Его голосом хрипела задыхающаяся провинциальная интеллигенция, отчаявшаяся дождаться перемен, замкнутая в круг унылого выживания, равно не доверяющая ни левым, ни правым... Оттого-то и любовь в песнях «Hay» всегда выглядела обречённой. Существует легенда: «Я хочу быть с тобой» написана после того, как у Кормильцева на даче во время пожара погибла жена. При личной встрече с пухленьким, мирным Кормильцевым я спросил о происхождении этого слуха.
— Бред какой, — хохотнул Кормильцев. — Просто одна... знакомая... опоздала на свидание на пятнадцать минут.
Спокойный, медлительный Бутусов, по словам друзей, похожий на мудрую змею, отнёсся к славе как к беде. И правильно. В группе начался конфликт, завершившийся уходом бас-гитариста Умецкого. Как говорит нынешний директор «Hay» Александр Пономарёв, до знакомства с Бутусовым бывший директором «Браво»: «Причины распада были очень сложные, запутанные. В конце концов, они сводились к тому, что такая бешеная жизнь всех измотала. «Hay» давал по три концерта в день. Дельцы от шоу-бизнеса разного калибра зарабатывали на нём бешеные деньги. «Hay» превращался в цирк-шапито, каждый вечер дающий представление, что категорически не устраивало Бутусова».
С 1989 года история группы — это история почти исключительно Бутусова. Дмитрий Умецкий повторно женился в Москве и занялся собственными проектами. Бутусов к тому времени развёлся, оставаясь при этом нежнейшим отцом (сейчас четырнадцатилетняя Аня живёт в Екатеринбурге с его первой женой. Бутусов часто вывозит дочь за рубеж).
Интересно, что в самый момент раскола Наутилуса Помпилиуса группе была присуждена последняя в истории премия имени Ленинского комсомола. Бутусов от премии отказался. Умецкий свою часть получил и демонстративно прокутил.
В одиночестве, получив в своё распоряжение марку, Бутусов замолчал надолго. В Германии он записал альбом Наугад, куда вошли несколько песен с «Человека без имени». Лучшей представляется мне песня Бутусова на собственные стихи «Тихие игры», повествующая о каких-то чрезвычайно опасных мальчиках, играющих в свои тихие игры. Таким мальчиком кажется мне и сам Бутусов, чьи игры никоим образом не зависят от действительности. Окончательным разрешением долгого кризиса стал «Титаник» — самый популярный рок-альбом 1995 и 1996 годов. Он вышел очень большим тиражом для России — около 50 тысяч. Бешеная слава не принесла ожидаемых денег — две фирмы, причастные к записи диска, судятся за них до сих пор...
Гребенщиков во всеуслышание назвал «Титаник» вершиной творчества Бутусова и даже засомневался, что подобный успех может быть повторён.
Этим альбомом Бутусов поставил точку в истории советского рок-ренессанса 1982-1995 годов. Дальше пошли другие песни...
Например, «Крылья» — альбом, записанный на волне успеха «Титаника» очень быстро и не слишком удачно.
Бутусов, вообще, человек медлительный и немногословный, ему противопоказаны бешеные темпы работы. Про Бутусова можно сказать, что он живёт по принципу, провозглашённому Анной Андреевной Ахматовой: «В один день — одно дело» (дожив до 85, она доказала, как была права). А с «Крыльями» его торопили партнёры — фирма звукозаписи Apex Records. Да и сама обстановка была довольно нервная — именно тогда некий Дмитрий Остальский (говорят, что он — племянник главного редактора газеты «Сегодня»), занимавшийся организацией концерта «Hay» в Лужниках, сбежал, прихватив 50 тысяч спонсорских долларов. Тот же фокус он проделал с «Агатой Кристи», чуть было не попался, однако ловят его до сих пор.
В новых временах Бутусов и в самом деле чувствует себя не слишком органично. Правда, семейная его жизнь вошла в колею. Он женился на своей юной поклоннице — а ведь ему всегда было плевать на визжащих от восторга девочек! — тёмноволосой Анжеле (она младше его на одиннадцать лет).
Она так же решительно занимается его делами, как когда-то устройством их с Бутусовым отношений (ещё вопрос — кто за кем ухаживал) и мотается с ним по концертам, если гостиницы не оказываются уж совсем кошмарными.
Не слишком охотно подпускает к нему журналистов и просто фэнов, набивающихся в приятели. И надо признать, что для Бутусова такой вариант идеален.
Что не мешает ему быть занудой дома («занудой в хорошем смысле слова» — уточняет директор «Hay» Александр Пономарёв). Жена иногда обижается. Пятилетняя Ксюша, дочь Бутусовых, воспринимает как само собой разумеющееся — так же, как и беседы с отцом о современной музыке.
Он сам ходит в магазин — это вам не Макаревич, который ездит в два избранных им супермаркета и забивает машину продуктами. У Бутусова и машины-то нет. Не по бедности. Бутусов очень состоятельный человек — при всём том, что гонорары рок-звезд, «делающих» настоящую музыку, в два раза меньше, чем у поющей под «фанеру» попсы. По самым приблизительным прикидкам директора «Hay» Александра Пономарева, за пластинки, компакт-диски и кассеты последних лет «Hay» получил порядка шести миллионов долларов. Их хозяина можно увидеть стоящим в очереди за хлебом. Это странно и нормально. Странно для рок-звезды. Нормально для человека, который всегда жизнь воспринимал такой, какая она есть. Он ходит в магазин, ухитряясь при этом оставаться в полном неведении относительно цен. Никто не помнит, чтобы он брал когда-нибудь сдачу. Зато все знают, что он всегда готов заплатить за всех и везде. Он менял имидж — делал его совсем уж демонически-анатэмским. Стригся наголо. Носил серьгу. Потом отрастил ёжик, но выкрасил его в какой-то опять же издевательский золотистый цвет... Сейчас он отказался от грима, но на сцене по-прежнему статичен. Он никогда не пьёт перед выступлениями и вообще не склонен к «злоупотреблению». Слухи о его наркомании, возникшие было в период бутусовской кумиризации конца восьмидесятых, ни на чем не основаны.
Он любит проводить время дома. Трёхкомнатная квартира, подаренная богатым поклонником, элегантна и почти пуста. Ничего лишнего — на стенах гербарии, «сочинённые» Анжелой. Живя на петербургской окраине (последняя станция на ветке да плюс двадцать минут автобусом — зато «достают» только те, кому это на самом деле надо), он поддерживает дружеские отношения с Шевчуком и весьма уважительные, хотя и далёкие, с Гребенщиковым. Его решение сняться в клипе Шевчука «Осень» вместе с Кинчевым было принципиально: своей симпатии к этим людям он не скрывает, к остальному року относится сдержанно. Впрочем, музыканты, вместе с Бутусовым гастролировавшие по городам и весям в поддержку Ельцина, находят его приятным собеседником и компанейским человеком. Но мало кто вспомнит хоть одну скандальную или просто весёлую историю, связанную с именем Бутусова. Его и «подколоть» почти невозможно — не потому, что ловко парирует. А потому, что начинает серьёзно объяснять своё отношение к предмету «стеба». Сказать, что с кем-либо Бутусов раскрылся до конца, тоже никто не может. Дальнейший путь Бутусова ясен только ему, и то едва ли. Несомненно, что он продолжит сотрудничество с Кормильцевым и останется верен своему имиджу падшего ангела. Несомненно и то, что в следующем, восемнадцатом его альбоме никогда не будет лобовой социальности, зато в избытке — загадочности.
Это не гребенщиковская загадочность, когда каждую строчку легко наполнить какими угодно фантазиями, но фирменные бутусовские кошмары. Его издевательски перевранные цитаты.
Его неизменный перепев классики или попсы — всего, что на слуху. Однажды, размышляя на тему, чем бы занимался, если не музыкой, он сказал, что хотел бы попробовать нарисовать комикс или мультик. Мне кажется, если это случится, то это будут очень реалистические «жизненные» картинки с «человечками». Как бы то ни было, российская молодежь девяностых Бутусова уже не забудет: никто не умеет так точно выражать ее отчаяние и так сострадательно издеваться над ним.