Mozilla FirefoxБесплатный, открытый
браузер. Скачать >>> Обсуждение редких отечественных компакт-дисков
Алексей Разин, Санкт-Петербург – Курск, при участии руководителя курского фан-клуба «Нау» Эллины Устюменко. Газета «Друг для друга», г. Курск №52(220), 22 декабря 1998 г.
Обработка: naunaunau.narod.ru, 26 января 2025 г..
Непонятно, встречались ли авторы статьи с Бутусовым, так как часть "ответов" Бутусова – слово в слово части интервью других авторов, изданий и лет (см. комментарии в тексте) – прим. naunaunau.
Летом 1997 года «Наутилус» отправился в «последнее плавание». Сколько слез было пролито фанатками, но Бутусов не поддался ни на какие уговоры и навсегда покинул группу. В октябре этого же года разразился другой скандал. Вячеслав сблизился с неким Сергеем де Рокамболем из Питера, который связан с черной магией.
В учениках у Рокамболя уже шестой год ходит Юрий Каспарян (экс-«Кино»). Последний, по словам общавшихся с ним людей, похож на живого зомби. Духовный учитель, кстати, за свои «уроки» берет деньги, и причем немалые. В рок-тусовке стали опасаться за здоровье и материальное положение Бутусова – не дай Бог ему стать таким же, как ученики Рокамболя. Однако с одним из них – Каспаряном – Вячеслав завязан уже очень тесно. Они вдвоем выпустили экспериментальный музыкальный проект – саундтрек к несуществующему фильму. Альбом получился довольно-таки своеобразным, совсем не походим на творчество «Наутилуса».
Когда я встретил Бутусова в Питере во время подготовки юбилейных концертов группы «Алиса» (в которых, кстати, он потом не смог участвовать), первое, что я спросил: «Ни черная ли магия Рокамболя повлияла на ваше творчество?» «На меня невозможно таким образом повлиять», – ответил Слава и, сделав вид, что очень занят, поспешил что-то объяснять своим товарищам. Он производил впечатление (впрочем, как всегда) уставшего от всего на свете человека. Говорят, в жизни он совсем другой – веселый, с чувством юмора, но я его таким ни разу не видел. Спустя немного времени вновь подошел к Бутусову.
– Вас интересует магия, а мне нечего вам сказать, – спокойно сказал он еще до того, как я успел открыть рот. – Спросите еще у кого-нибудь.
– Альбом «Овалы» – ваша первая сольная работа после распада «Нау». Чем он отличается от вашего прежнего творчества?
– Конечно, он сильно отличается от всего остального. Там есть герои Маршака, Чуковского – это придает ему оригинальность.
– То есть альбом рассчитан на малышей-меломанов?
– Хм (улыбаясь). Если им это нравится, пусть слушают. Моя дочь, например, раздает кассеты своим подружкам. Она к тому же принимали участие и в записи альбома, бэк-вокал – её.
– А сколько ей лет?
Ксения пошла в первый класс. Не знаю, из-за нагрузки в школе сможем ли мы что-нибудь еще записать.
– Что подтолкнуло вас на запись сольника? Ведь все были уверены, что вы не вернетесь на сцену.
– Я всегда говорил, что с музыкой связан на всю жизнь. А подтолкнула, наверное, семья. Дочке захотелось попеть, жена тоже помогала. Сейчас для работы группа мне не нужна.
– Но быть вдали от музыкантов, насколько я могу судить, вам тоже трудно. И ваш альянс с Каспаряном – явный тому пример.
Я все еще не терял надежду на рассказ о магии.
– С Каспаряном у нас только творческие интересы.
– Еще и магические?
– В какой-то мере
– Вы в последнее время олицетворяете само трудолюбие. Два альбома за полтора года. С чем связана такая активность?
– Дело не в трудолюбии, а в свободном времени. Его стало существенно больше. Если раньше мне что-то предлагали, и я с чистой совестью мог отказаться, потому что завтра нужно было лететь в какой-нибудь Харьков, то теперь лететь некуда. Дошло до того, что мне даже в театре предложили сыграть. Сейчас думаю, как все это можно красиво обойти, потому что предлагают нечто слишком авангардное. (Из "Гудбай, Америка! Хелло, Слава!")
– После активного заигрывания с музыкальной модой на альбоме «Яблокитай» «Овалы» – это очень резкий поворот в сторону. С чем была связана смена музыкальной политики?
– Есть масса причин: от моего собственного настроения до местных звукозаписывающих возможностей. Работа над «Яблокитаем» и «Овлами» – это две крайности. В Англии до записи вокала я просто отдыхал, не тратя ни нервов, ни физических сил. Может пару раз мне дали сыграть на гитаре, после чего стало ясно, что можно обойтись и без этого, дабы не задерживать процесс. Все делала продюсер, и потому альбом получился именно таким. В Питере я все делал сам, и пластинка получилась другой. (Из "Гудбай, Америка! Хелло, Слава!")
– Когда с вами шутят, вы тоже, как обычно, серьезны?
– В зависимости от ситуации. Однажды в Питере мне нужно было разменять 100-долларовую купюру и купить продукты. Прошуровал через Невский, зашел в Елисеевский, там не работал обменный пункт. Подошли два молодых человека и предложили свои услуги. Я автоматически выполнял определенные указания: «Дайте деньги, пойдемте на улицу». Вдруг появляется третий человек, который начинает орать: «Здесь нельзя проводить валютные операции». Эти люди с криком: «Держи!» – оставляют мне деньги и убегают. Разворачиваю бумажку, а там – 1 доллар. Теперь когда мне задают вопрос, чувствую ли я себя звездой, отвечаю, что нет. Я всегда так говорил, но после того случая для этого стало еще больше оснований. Хотя благодарен этим людям за то, что они дали почувствовать себя таким идиотом. (Из "Вячеслав Бутусов: "Меня не интересует, что нужно публике")
– На Западе у многих заслуженных рок-звезд всегда были популярны неожиданные дуэты – Род Стюарт и Тина Тернер, скажем, Элтон Джон и Ру Пол и т.п. Не возникало ли желания спеть с Аллой Пугачевой или Машей Распутиной?
– У меня этот период закончился автоматически после попыток сотрудничать с «Митьками» и Борисом Гребенщиковым. Что касается сотрудничества с людьми популярными, то для этого нужен повод. У меня был опыт совместного пения с Аллой Пугачевой. Это был период, когда она как мэтр – или матрона? – показывала некоторые приемы вокала. Выступала она по делу, потому что студия в «Олимпийском», где мы писались, принадлежала ей.
– Вы воспользовались ее вокальными уроками?
– Я очень трудно поддаюсь всяческому учению. Для меня это ужасная беда, и поэтому всю жизнь приходится быть себе на уме. (Из "Гудбай, Америка! Хелло, Слава!")
– Как вы относитесь к фанатам?
Этот вопрос я задал потому что знаю наш Курск – один из немногих городов, в которых есть фан-клубы «Нау» и Бутусова.
– Раньше я ужасно боялся публики, а сейчас спокоен. Я понял, что фанатов бояться не надо, если только они, конечно, без ножиков, бутылок на сцену не бросают и бенгальскими огнями из рогаток не стреляют. (Из "Москва прощается с "Титаником"")
– В Питере еще сохранились фанаты «Нау»?
– Как ни странно, в последние полгода они снова появились. Стены подъезда были моментально перепачканы лозунгами и вполне нормальными матерными словами. Я редко выбираюсь из дома, но иногда все-таки веду общественную жизнь, выхожу купить картошки, вынести мусор и так далее. Эти выходы часто сопровождаются если и не столкновением, то некоторым ажиотажем вокруг меня. Все это очень надоедливо. (Из "Гудбай, Америка! Хелло, Слава!")
О Курске Бутусов ничего вспомнить не смог (он был у нас лет пять назад), зато объяснил, чем Петербург отличается от Москвы.
– Москва – это женский город, а Питер – мужской. Даже в метро мужской голос объявляет станции. За 5 лет жизни здесь я утвердился в мысли, что в Питере совершенно отдельная атмосфера. Но некоторые считают город элементом тусовки – это корни тянутся со времен, когда Питер был основой хипповской системы.
– Сейчас в рок-среде наблюдается массовый отход к корням. Судя по всему, и вы, перемерив пару клубных нарядов, решили возвратиться к классической черной джинсе.
– Если проводить такие аналогии, то лучше всего возвратиться к трусам. Это проще и комфортнее. Но я, вообще-то, никогда не был модным человеком. (Из "Гудбай, Америка! Хелло, Слава!")
Я заметил, что все мужчины, находившиеся в зале (который очень напоминал спортзал) курят, а мой собеседник об этом и не думал.
– Вы не курите?
– Здесь нежелательно курить, потому что можно задохнуться. Да и страстным курильщиком назвать себя не могу. Весьма надоедливое занятие — увлекаться процессом курения. В трубке, конечно, есть эстетство и шарм. Курение сигар тоже стильно, но здесь я не мастак. Тяну их, как сигареты. (Из "Бутусов и Каспарян. Принцы русского рока")
– Какие человеческие черты вам не нравятся больше всего?
– Когда человек живет по программе, придуманной не им. Когда руководствуется лишь чужими предписаниями типа: так надо, а так – не надо. Мне проще сказать, что необходимо человеку: доброжелательность и открытость, хотя это и звучит банально.
– Вы сами доброжелательны и открыты?
– Да.
– Самый популярный вопрос сезона. Сколько денег у вас накопилось в банке?
– Кризис на мне, как ни странно, не отразился. У меня были какие-то деньги в банке, и я даже пару раз приходил в сберкассу. Там я видел бабушек, которые ждали кассиров или управляющего, чтобы порубать их на кусочки, разворачивался и уходил. Участвовать в растерзании госслужащих, даже если они имеют какое-то отдаленное отношение к моим деньгам, удовольствия мне не доставляет.
– То есть деньги все-таки пропали?
– А мы почти все истратили.
– Продукты пытались запасать?
– К паническим и истерическим настроениям я вообще с отвращением отношусь. В жизни бабушек, конечно, появляется дух авантюризма, романтики и разбойничества, когда они собираются, распределяют – кто покупает стиральный порошок, кто колбасу, кто мыло, и потом разбегаются за всем этим в разные стороны. Но у меня это в жизни уже много раз было, и я понимаю, что подобные вещи происходят только от скуки. (Из "Гудбай, Америка! Хелло, Слава!")
Mozilla Firefox