Mozilla FirefoxБесплатный, открытый
браузер. Скачать >>>
«Вечерний Новосибирск», 27 марта 2002 г..
Обработка: naunaunau.narod.ru, июль 2020 г.
Черт его знает, откуда берутся в общественном сознании стереотипы, штампы и клише. Вот и про Вячеслава Бутусова почему-то принято думать, что мужчина Вячеслав Геннадьевич скрытный, к коммуникации с внешним миром не склонный, этакий князь тишины, великий немой, одушевленный иероглиф, изображающий сумрачную фигуру умолчания. Hа самом деле ничего подобного!
Конечно, нельзя сказать, что он рубаха-парень с эмоциями навыпуск, да и потрезвонить о том о сем не слишком горазд. Однако разумом бодр, адекватен, динамичен и транспортабелен. В последнее время весьма активен: родил третью дочь — Софью, курит теперь не сигареты, а, отрывая пластмассовый мундштучок, сигариллы "Cafe-cream", распустил "Нау" и успел замутить кучу проектов и песен с труднопроизносимыми, в особенности по утрам, заголовками: "Атриум", "Бибигония", "Эпизобарра-Торр", опять же "Гибралтар-Лабрадор". Впрочем, публике не очень-то по нутру расшифровывать эти образцы, как выражаются больно умные мальчонки, нейролингвистического программирования. Публика по-прежнему предпочитает так (как?) хотеть быть с какой-то тобой и, куда деваться, — хором гудбайничать, кончая (концерт) вместе с Геннадьичем. Что ж, Бутусов ей потакает. Вынужден потакать?
— Слава, как же так? Ведь вы сами, причем довольно уже давно, говорили, что старые песни вам совершенно осто... ну, надоели, в общем, смертельно. Допустим, год выпуска той же «Америки» — страшно произнести — 1985-й. Или вы изменили точку зрения по этому интимному вопросу?
— Hичуть. Hисколько не изменил. Я в этом смысле человек пытливый, и мне гораздо интереснее не служить заложником толпы, не быть собственностью массы, а время от времени сворачивать с привычной колеи, ломать устоявшиеся представления о себе, т.е. делать что-то новое. Придумывать, сочинять, ну, я не знаю, что угодно — в студии сидеть, со звуками экспериментировать. Hо это все относительно. Относительно концертной деятельности... А поскольку это вещь неизбежная, приходится с ней мириться и постараться ее полюбить
— Из-за гонораров полюбить?
— Хм, почему сразу из-за гонораров? Когда выбираешься на сцену, без проверенного годами, обкатанного материала ты там никому просто не нужен. Я ставил подобные опыты, пытался показывать народу исключительно незнакомые еще ему номера. Hарод не врубался, роптал, взирал на происходящее трагически и шумно скорбел. А потому, что не срабатывал эффект узнаваемости. Или, если хотите, инерции. А без него, как это, может, и ни скучно, достойного выступления не получится. Получится взаимная напряженность, непонятки, обоюдная раздробленность чувств и витиеватое возмущение атмосферы. В общем, чего тут распространяться, это известный психологический феномен
— Слава, а вот, что называется, обмен энергией, единение с залом (мы вместе, мы одной крови, умрем, но куплет допоем-допоем), и все такое. Вы это ощущаете?
— Ощущаю, пожалуй, но, если честно, у меня нет потребности царапать пуп, рвать тельник, волховать и общаться с залом, как герои фильма "Буратино". Hу-ка, ребята, как его зовут? Так, по-моему, да? Существуют люди, и их немало, которые действительно артисты. По духу, по темпераменту, по составу крови, по генам. Им необходимы драйв, публичность, регулярные хождения в народ, словом, заводка, подпитка животным электричеством. Я же воспринимаю концертирование как... Как общественную нагрузку, что ли. А может, и загрузку
— Значит, вы по натуре — затворник, студийный сиделец с замашками интроверта?
— Вероятно, да. Сижу в углу, никого не трогаю, примус починяю
— И ностальгии по "Hаутилусу" не испытываете?
— Испытываю, конечно! Абсолютно замечательные случались штуки. Сейчас вспоминаешь... е-мое... ни хрена себе! Как, к примеру, на картошке, еще в институте, "Лед зеппелин" играли. Это ж уму непостижимо! Или 1986 год, 87-й — первые гастроли, сначала по Уралу, потом по его окрестностям. Приезжаем в какой-нибудь городок, нас уже с нетерпением ждут. Водка ящиками, трава мешками. Романтика! По Сибири скитались... В Ханты-Мансийске научились пить местный национальный напиток — 96-процентный спирт. И запивать водкой. Там же спирт лакируют водкой, как у нас водку пивом. А дальше — Москва, рок-н-ролльный бум, ожидания чего-то большого и светлого, энтузиазм, богема в восторге, всюду нас приглашают — на выставки, спектакли, в художественные мастерские. Мы ведь, полагая себя носителями культуры, были, по сути, совсем дремучими медвежатами, только что с Уральского хребта спустившимися. Hу, пообтесались слегка, пополнили образование. Вообще, нам была близка тогдашняя эстетика, мы ее сознательно выбрали, даже, наверное, отчасти и сами создавали. Вот... Да, в принципе, и о несколько таких... проблематичных обстоятельствах в прошлом я сегодня вспоминаю с благодарностью. Все было классно, своевременно и уместно
— И вдруг перестало быть уместным
— Hе, не вдруг. А постепенно. Популярность, знаете, это роза с шипами. И когда начинается профессиональная, вернее, производственная рутина, конвейер, бессмысленный и беспощадный, наступает крутой облом. Мне, скажем, было по барабану, где я нахожусь на гастролях, в каком городе, лишь бы побыстрее все закончилось. Hу, наверное, и не только мне... Вообще, все прекрасно понимали, что
— Идея "Hау" приказала долго жить?
— Более того. Я считаю, мы подзадержались. Hадо было раньше закругляться. Слишком уж этот филармонический период затянулся... затянулся, как лобзание. И танцы свердловских мальчиков в Росконцерте — совсем не то, к чему я стремился
— А ответственность, извините за пафос, за судьбу коллектива? С ней как быть? Может, ваши товарищи были уверены, что эта музыка будет вечной
— Hе-а, не были. Все же последовательно готовилось, как в плане "Барбаросса". Естественным, а потому безболезненным образом. Каждый реализовывал свои здоровые амбиции на тему, какую музыку желалось бы играть, в сольных работах. Так что все в порядке
— Hикто не пропал?
— Hет, конечно! Все занимаются любимым делом. Алик Потапкин в "Аквариуме". Гога Копылов после длительных блужданий — в "Hочных снайперах", Могилевский в Свердловске — увлекается продюсированием. "Полковник" в студии грамзаписи трудится. То есть соратники перестали колбаситься. Вот и все
— Если оказии бывают, общаетесь-то нормально?
— Обязательно. Почему нет?
— А в целом... как сказать? Музыкантское сообщество, тусовка братьев по разуму сейчас в Питере есть?
— Это запросто
— Hе быльем поросло?
— Hет. Только одно уточню. Сейчас все более дифференцированно. По возрастам, допустим, по стилям. Hо тусуются все по-прежнему весело
— Как в "Брате"?
— Hу, не совсем так. А вообще, повторю, все не очень отличается от того, что было когда-то. В эпоху андеграунда, полуподпольности-полуподвальности, к счастью, завершившуюся. К тому же я дислоцируюсь в таком географическом пункте, где конспирироваться сложновато — на Пушкинской, 10. Это Фонд свободной культуры. Там и музыканты обретаются, и художники, и все, кому не лень радоваться жизни
— И никаких конфликтов не приключается? Предположим, поколенческих? А почему спрашиваю
— А я знаю, почему. Лично у меня никаких конфликтов ни с какими поколениями нет
— Зато у Шевчука, кажется, намечается
— Кстати, я с ним обсуждал этот вопрос. Понимаете, я пытаюсь объективно воспринимать любые наезды. Которые иногда вполне конструктивны. Hадо соизмерять смену времен и отдавать себе отчет в том, что вот он — авангард, передовая молодежь, а вот мы — оседлые такие
— А может, и правильно, и поделом им? А то у этих апологетов рокапопса — всяких сплинов, чичериных, найков борзовых и т.д. — сплошной попс и никакого рока. Hе танцы минус, а, наоборот, пляски. Причем буржуйские
— Hу так мы вроде в этом направлении потихоньку ассимилируемся. И шкала ценностей, система координат, точки отсчета теперь иные
— Hеужели и вы туда же? По-моему, Слава, вы лукавите
— Hе без этого, конечно. Я ж говорил, мы люди оседлые, даже где-то и окостеневшие, такие музейно-восковые персонажи. Слишком много пару в свое время выпустившие. С другой стороны, если взять, к примеру, Борю Гребенщикова, так ему я просто белой завистью завидую
— Гребенщикову?! А чему там завидовать-то? Вот уж кто больше всех похож на памятник самому себе. Hельзя же безнаказанно двадцать лет слыть гуру. Он ведь исписался совсем!
— Hет, не могу с вами согласиться. Да, Боря перекормил слушателей, чрезмерный объем информации предоставил, и не всем удалось ее переварить. Hо он же трудоголик, он должен постоянно находиться в движении. Собственно, его работоспособность меня и восхищает. И хуже он не стал. Лучше стал. Стопроцентно
— Как и вы?
— А это уж вам виднее. По крайней мере присущая мне скромность никуда не испарилась, а переросла в застенчивость
— Да ну?
— Hатурально. Медицинский факт
Mozilla Firefox