Слава Бутусов — Колумб траурного рок-н-ролла
Михаил Садчиков, фото Славы Гурецкого. «Петербург-экспресс» №14, октябрь 1995 г.
Обработка: naunaunau.narod.ru, февраль 2014 г.
Колумб траурного рок-н-ролла
— Слава, зачем ты все-таки подстриг свой чубчик? Точней, свою косичку? В знак протеста или как?
— На самом деле это никакая не акция, не протест. Просто захотел это сделать — и все! И знаешь, в каком-то смысле почувствовал себя новорожденным. Вполне возможно, это стало одним из интуитивных средств борьбы с гриппом, с которым я воюю каждую весну. Кстати, я сразу выздоровел! Кроме того, я получил шанс использовать различные головные уборы. Начинаю коллекционировать шапочки. В дальнейшем планируется расширить коллекцию еще и за счет париков. Если найдутся модельеры, стилисты, желающие пополнить мою коллекцию, то не откажусь.
— Какое впечатление произвела твоя новая "прическа" на твоих коллег?
— Боря Гребенщиков, например, спросил, где моя татуировка на лбу? У каждого свой подход, свой прикол.
— Как же все-таки произошел твой "постриг"?
— Мы вернулись из Москвы. У меня было мерзопакостное настроение. Я давно задумывал нечто такое. Мне вообще лучше не рассуждать, а если решил, то сделать все очень быстро. Так и сделал!
— Что сказали жена Анжелика и дочка Ксюша?
— Больше всех в ужасе, конечно, была Ксюша. Анжелику-то я предупредил! Хотя руки от волнения у нее тряслись...
— То есть она сама и обстригла мужа!.. Боже, какая любовь!..
— Никому другому она бы не позволила. Ксюша же учинила демонстрацию протеста. Топала ногами и кричала, что я ей больше не папа. Пришлось ей купить новый велосипед, так сказать, отмазаться. Кстати, к велосипеду прилагалась инструкция: "Детям младше трех лет не давать — во избежание проглатывания деталей". Видно, наши перевели какую-то стандартную западную инструкцию, а затем вложили в велосипед, где самая мелкая деталь — насос. Ксюша простила меня и стала, просыпаясь утром, еще не умывшись и не позавтракав, требовать тут же вести ее на улицу, гонять на папином подарке.
— Твоя новая прическа как-то связана с новым альбомом "Крылья"?
— Когда я подстригался, то, конечно же, не думал ни о каком новом альбоме или новом имидже. А потом уже так получилось, что это,естественно, отразилось в клипах. Но тогда я больше думал о том, что с бритой головой мне будет хорошо летом в отпуске.
— Слава, наш разговор начался необычно, потому что рокеров принято расспрашивать не о прическах, а о высоких материях, духовных проблемах. "Наутилус" не столь часто можно видеть на каналах ОРТ, РТВ, 5-м, но в этом году были несколько дней, когда ваши клипы крутили в эфире бесчисленное число раз. Один после гибели Влада Листьева... А несколько лет назад вас точно так же крутили по всем радиостанциям: то были дни путча, а затем октябрьского штурма Белого Дома.
— Получается, мы вроде как траурная группа... Когда меня спрашивают: "Почему вы пишете и поете такие занудные песни?", то я обычно отвечаю, что, если бы не происходило таких грустных событий, то, может быть, и мы бы не играли таких печальных песен.
— Так можно ли сказать, что вы играете траурный рок-н-ролл?
— Можно, наверное, но мне бы не хотелось. Я все-таки с некоторым оптимизмом говорю, что мы с этим поборемся. Хотя не все от нас зависит...
— Любопытнейшая, с точки зрения психологии, ситуация произошла в те памятные дни после трагедии с Владом Листьевым. Как раз в это время в Москве состоялась церемония вручения национальной премии "Овация", на которую некоторые эстрадные звезды и герои попсы не пришли, сославшись на душевное потрясение, не позволившее им петь и лицедействовать. А вот "Наутилус", чьи песни тогда крутили повсюду, тем не менее, пришел в Кремлевский Дворец съездов на ту самую "Овацию", которую Юрий Шевчук назвал "блудом"... Не хотите сказать несколько слов в свое оправдание?
— Мы сделали то, что планировали, и я не вижу никаких причин, чтобы оправдываться...
— Стало быть, другие переживали, а вы остались холодны...
— Я такие вещи переживаю долго, а не в течение одного-двух дней. Есть такой тип людей, чьи переживания декоративны. Это тоже — шоу. Увы. Чем больше шума вокруг того или иного трагического случая, тем быстрей этот шум стихает.
— Костя Кинчев недавно весьма резко высказался о концертах в найт-клабах и ночных дискотеках: "в столовках играть западло!" Но другие герои российского рок-н-ролла так не считают, судя по визитам в найт-клабы, куда и "Наутилус" частенько приглашают...
— Я считаю, что наступили такие времена, когда от работы отлынивать негоже. Не за горами время, когда мы будем бегать и искать работу. Да что греха таить — уже сейчас это происходит.
— Слабо представляю Славу Бутусова, бегающего в поисках работы...
— Ну, так от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Слава Богу, сейчас живу достаточно спокойно. Каждый человек должен соизмерять свои возможности с реальностью, видеть свою планку.
— Увы, в рок-н-ролле жизнь многих музыкантов оказывается столь хрупкой. Скажи, пожалуйста, ты как-то думаешь о черном дне?
— Я бы хотел, чтобы он выглядел светлым. Я спокойно отношусь к перемещениям из одной субстанции в другую — из тонкой в более крепкую. Единственное, от чего никуда не уйти — это же трагедия для близких, родных. В этом смысле трагичности не избежать. Как бы подрассчитать время исчезновения с тем, чтобы принести как можно меньше неудобств и трагических моментов своим близким и родным. Но как это на самом деле происходит, я не знаю. В общем, я думаю о черном дне, но думы мои ни к чему не приводят. Я отношусь к этому достаточно спокойно.
— Слава, а у тебя есть завещание?
— Нет. Я считаю это не нужным. Меня в жизни столько раз призывали страховаться, но я полагаю, что самое драгоценное для тех людей, кому я нужен, — это моя жизнь. А все остальное им не принесет утешения и вряд ли поможет. Разве что на некоторое время. Я вообще человек немеркантильный, несерьезно отношусь к вещам. Верней, более серьезно отношусь к другим вещам.
— Ты довольно часто выступаешь в концертах памяти кого-то из твоих друзей по рок-н-роллу. А кого ты из них сам вспоминаешь — вне концертов и вечеров памяти?
— Во-первых, каждый день молюсь. Конечно, за всех не могу молиться... Вообще, о таких вещах мне лично не очень удобно говорить — не люблю разного рода культы. Единственное, что могу сказать: усиливается ощущение безысходности, когда такие трагедии происходят. Автореле в сознании срабатывает, руки опускаются — какая-то безнадежность и бессмысленность. Впрочем, бессмысленность — это я слишком прямолинейно сказал. Каждый человек все фильтрует и пропускает через себя, хотя есть такие ублюдки, что никогда этого не делают. Но этих ублюдков тоже нужно фильтровать.
— Слава, скажи, ты в реальной жизни столь же мудр, как в беседах с Садчиковым?
— С тобой я просто "освоился". А вообще я человек настроения. Впрочем, каждый человек мудр — в тот момент, когда он чувствует какое-то спокойcтвие и необходимость быть мудрым.
— Знаешь, Слава, бывают такие моменты, когда мне приснится какой-нибудь мудрый сон, и наутро я просыпаюсь с таким уважительным отношением к себе, с таким спокойствием в душе. А потом захлестывает суета сует и думаешь: как же все-таки сохранить эту мудрость и трезвость ума? Мудрый Бутусов, посоветовал бы что-нибудь!
— Я никак не учусь этому, у меня все это получается спонтанно. В каждом человеке есть что-то такое. Другой разговор: уместно ли это или не уместно? Любая мудрость в каких-то ситуациях бывает ненужной, когда тебя трясет, как на вулкане.
— Тебе пишется легче в моменты спокойствия или когда "трясет"?
— Все приходит в несколько этапов. Сначала некоторая спонтанность, потом уже рассудительность. Сначала нужно взять кусок глины и бросить его, а потом уже рассудительно работать.
— Заканчивая архитектурный институт, ты готовил себя к творчеству изнурительному, к потению сутками, а музыка — это что-то другое, это импульс...
— Импульс нужен в любом деле. Он дает возможность глубже копнуть и шире раздвинуть. Я вообще-то по специальности градостроитель, а это, на самом деле, ужасная специальность, в которой ты столь зависим от обстоятельств. В музыке, чтобы не доводить себя до отчаяния, я придерживаюсь такого же принципа: из того, что есть, сооружаю нечто, но стараюсь, чтобы это было красиво, крепко, долговечно.
— Устраивает ли тебя слава российской рок-н-ролльной звезды. Не кажется ли, что западные музыканты у нас в Отечестве пользуются большим уважением, чем свои?
— Я заметил, что народ у нас стал спокойнее ко всему относиться. Вообще считаю, что Россия еще долго будет оставаться страной, где будут обламываться буржуи, всякие там суперзвезды. У нас идеальное место для крушения идеалов — не понравилось нашему народу, так он тут же все и обос...т. Им по фиг
— Джексон не Джексон. Пока звезды не приехали к нам, публика относится к ним, как к богам, а как только здесь побывали, каждый наш меломан считает своим долгом плюнуть, высказать свое "фэ"...
Сергей Галанин и Вячеслав Бутусов
— Слава, как ты относишься к рекламе, которая хлынула на экраны ТВ?
— Миша, я заметил, что ты во время нашего разговора заменил батарейки...
— Следуя твоему же совету: "Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки."
— А если бы ты видел рекламу батареек "Таких-то", ты бы понял, что их никогда не нужно заменять. Чем хороша реклама? Она без забот сообщает о невиданном свете, о неслыханном звуке. Нет, ты можешь себе представить неслыханный звук?! А невиданный свет?!
— Разве что на концертах "Наутилуса"!!! Слава, где же Бутусов ищет отдохновения? Помню, ты и музыканты "Hay" одно время жили в Коломягах — в черте города в загородном доме... Такой симпатичный коммуной.
— Общежитием!
— А мне почему-то эта обстановка для тебя представлялась очень органичной — так ты в нее вписывался. И совершенно не представляю тебя в блочной тесной многоэтажке.
— Меня многоэтажки тоже раздражают. Слишком большая зависимость от многих людей. Семья должна быть максимально локализована.
— Наступит такой момент, когда ты построишь себе загородный дом?
— Надеюсь, мы все построим такие дома.
— И будешь ты в доме окружен своими любимыми женщинами. Ведь в семье, единственный мужчина...
— Такая уж у меня судьба.
