Рок-звезды Свердловска
Н. Тихонова, кандитат искусствоведения. «Рокада». Сборник статей о роке №1, 1990 г.
Обработка: naunaunau.narod.ru, август 2013 г.
«Без волнений и тревог жить нельзя. Без них просто не существует самой жизни, что бы там ни выкладывал какой-нибудь старик о любой звезде, президенте или кандидате в президенты. Всякий знает, что это ложь, но она всем нравится. Она очень удобна...»
Джон Леннон
Всякому журналисту в глубине души хочется, чтобы интервью взяли у него самого. Поэтому я решила задать пару вопросов себе самой.
Итак, дорогая Нина, какое право ты имеешь писать о рок-музыке? Ведь консерватории ты не заканчивала.
Так ведь неоднократно декларировалось, что рок — единство музыки, поэзии и зрелища, к тому же и стиль жизни. Почему же в роке, несмотря на все декларации, упорно продолжают выделять музыку или в крайнем случае политическую заостренность?
Вероятно, потому, что отечественный рок стремится выйти на международную арену. А какой самый интернациональный язык? Конечно, музыка. Ты бы переживала, если бы любимые тобой советские рок-группы не получили признания за рубежом?
Только в том смысле, что этак наши ребята имеют шансы никогда не увидеть ни Рима, ни Парижа. Наверняка в роке вправе существовать формы классического, чистого музицирования, но меня больше привлекает местный колорит. Он-то и создает особенный дух и художественный смысл музыкального театра, именуемого роком. Это я не к тому, что не надо учиться хорошо играть. Однако, если советский рок останется для иностранцев модной этнографической диковинкой из перестроечной страны, не встанет в конвейерный ряд мирового концертного бизнеса, — по-моему, ничего плохого в этом нет.
Искусство «Наутилуса Помпилиуса», «Чай-фа», «Агаты Кристи» необходимо НАШЕЙ стране.
Мальчик-«зима» с планеты цвета хаки
Группа «Наутилус Помпилиус»
Начало свердловского рока председатель тамошнего рок-клуба Николай Грахов датирует 1980 годом,
когда ансамбль авангардной музыки «Сонанс» распался на две группы: хард-попсовый
«Урфин Джюс» и нововолновый «Трек». Сейчас Свердловский рок-клуб представлен
более чем полусотней коллективов. Но дело не в количестве.
В доперестроечные годы подпольного существования советского рока он обретался в основном в столичных городах: Москве и Ленинграде. В середине 80-х заявила о себе периферия.
Существуют разные версии причин перемещения отечественного рока на окраины. Наиболее очевидная: рок расширяет свои границы. Провинция подкачивает свежую энергию перетрудившимся, начавшим выдыхаться столицам.
В остальном объяснять логичность места и времени появления таланта хорошо, мне кажется, когда гений уже состоялся. Предугадать заранее, почему Свердловск, а не, скажем, Тюмень, думается, было невозможно. Просто в Свердловске учились в архитектурном институте Вячеслав Бутусов и Дмитрий Умецкий — основоположники прогремевшего на всю страну «Наутилуса Помпилиуса».
Другое дело, не будь в городе рок-клуба, наверняка музыкантам пришлось бы тяжелее, а то и вовсе не пришлось выйти на сцену. Клуб давал, и до сих пор считает своей главной задачей, объединение и информационное насыщение музыкантов. Плюс, до введения в сфере культуры хозрасчета и кооперации, организовывал концертную деятельность.
Выход любительского рока на смену официозной эстраде — в принципе вполне традиционный для искусства путь. Когда профессионалы дряхлеют, их смещает талантливый авангард дилетантов.
Существует ли в свердловском, новосибирском, архангельском роке нечто кардинально отличное от ленинградского или московского? Я считаю, что нет. За исключением республиканских, национальных вариантов, советский рок достаточно однороден (что, естественно, не предполагает безликости каждой группы артистов). Потому, в частности, мне представляются органичными перемещения, например, Юрия Шевчука из Уфы в Ленинград, а Дмитрия Умецкого и Вячеслава Бутусова из Свердловска в Москву.
«Наутилус»... Добавка «помпилиус» появилась позже, поскольку на государственной сцене неожиданно для свердловских любителей обнаружился ансамбль аналогичного названия. Имя фантастической подводной лодки жюльверновского капитана Немо превратилось в название моллюска, створками раковины откусывающего куски собственного живого тела, чтобы продолжать жизнь.
Москвичи возжаждали «Hay», как только он закрутился по клубным концертам, предваряя свой триумфальный выход на большую сцену, который произошел на «Рок-панораме-87» в Лужниках. Произошел не только для «Наутилуса» — для всего советского андеграунда.
Не так давно это было, а смешно теперь вспоминать наивные дебаты тех лет: что можно, чего нельзя. Узнай сейчас кто-нибудь из недоброжелателей, что «Наутилус» уже успел распасться, — «ну вот — скажет — вот она — недолговечность скандальных звезд».
Друзья с опаской следили за стремительным взлетом «Hay». Фаны всегда ревнуют своих кумиров к массовому успеху. И вроде бы сами убеждают, популяризируют, обижаются непониманию, пока новоявленных талантов не признают. А потом, когда и по радио, и по ТВ, через запятую с приевшейся эстрадой...
Нет, Бутусов не зазнался, он всегда был "смурной". Это заметно и по его сценическому имиджу. Лицо красивое, но одновременно, я бы сказала, страшное: замкнутое — наверное, жестокое — может быть. В гриме похож на демона, на настоящего, не карнавального пирата, у которого на счету не одна загубленная человеческая жизнь. Шипов (в переносном смысле) ровно столько, чтобы защитить болезненно ранимую душу среднего росточком худощавого мальчика с сэлинджеровским взглядом.
Бутусов скрывался от интервьюеров. Выпускал к ним красивого и учтивого бас-гитариста Диму Умецкого. А Умецкий возьми да и влюбись в Москве. Разделив все тернии, Дима ушел из группы как раз тогда, когда неожиданно привалила известность.
Москвичи надеялись, что Умецкий перетащит в столицу всю группу, что московские возможности сманят «Hay» из Свердловска. Вероятно, присвоить «Наутилус» хотелось жителям любого и каждого города. Потому что без «Hay» было нельзя. Даже если не каждый вечер идешь на их концерты, надо знать, что они рядом.
Потом нервозный ажиотаж поутих. Музыканты вернулись в Свердловск, а солист поселился близ Москвы, на пригородной даче вместе с Умецким.
Мне не кажется главной причиной распада «Наутилуса» успех, якобы традиционно вызывающий срывы. Меня вполне удовлетворяет романтичная версия возвращения Бутусова к старому другу. Бутусов с Умецким не чувствуют себя творчески израсходованными — они возрождают «Hay».
Новые песни? Стихи в «Наутилусе» сочиняли и Умецкий («Мальчик-Зима»), и Бутусов («Все, кто нес», «Праздник общей беды», «Шар цвета хаки», «Отход на север»), но большинство самых известных — Илья Кормильцев. Если творческое содружество Бутусова и Умецкого с Кормильцевым сохранится...
Конечно, будет недоставать колоритной фигуры белокурого сказочного принца — саксофониста Алексея Могилевского. Так же, как недоставало заменяемого басиста Умецкого.
Сейчас самое время оглянуться назад и понять, чем покорил зрителей «Наутилус»?
Секрет хита
Композиторы-песенники любят повторять старую байку: мол, чтобы песня стала шлягером, в ней обязательно должно быть немножко дерьмеца. Дерьмом, по печальной привычке, в искусстве считаются жанры «низкие», то есть, по-сегодняшнему говоря, народные. Рок тоже страдает из-за своей демократичности.
Есть, пожалуй, одна черта, которая отличает периферийный рок. О ней хорошо сказал лидер группы «Чайф» Владимир Шахрин: «Нам просто наплевать, что у вас тут в столицах делается — что модно, что не модно, что принято, что не принято. Мы поем, как поется».
Рок зарождался как наплевательство на привычные устои. Однако быть непохожим на других легче в компании себе подобных. В тусовке вырабатываются свои стереотипы, которые соблюдаются порой еще более ортодоксально, чем штампы в официозных направлениях культуры (с чопорностью покаявшейся проститутки). Покуда московские и ленинградские рок-объединения выясняли отношения между собой и с государственной эстрадой, свердловчанам оставалось невдомек, что следовать традициям эстрады в столицах считается позором и унижением для рокера.
Я тоже возражаю против экстремизма раннего рока. Эстрада — вид искусства, равноправный и достойный уважения, берущий истоки в скоморошестве, карнавальной культуре, комедии «дель арте», кабаре и варьете, по-своему преломившийся в театрах Мейерхольда и Таирова, кинематографе Чаплина и Феллини. Рок-культура является продолжением традиции.
Другое дело, что эстраду изуродовали во времена культа и застоя, но, согласитесь, бессмысленно заменять термины «литература», «живопись», «архитектура» и «эстрада» только потому, что однажды их замордовали и исказили.
Впрочем, сегодня рокеры уже не столь истово настаивают на отмежевании себя от традиции. Крен пошел в другую сторону: традиция подменяется старыми стереотипами. В нашей стране застойные привычки возрождаются ныне не по указке «сверху», а по требованию самих зрителей. В результате безликие, штампованные «на раз» рок-группы мирно соседствуют на сцене с такими же однодневными поп-звездами.
Алик Потапкин,
Наутилус, Агата Кристи
Свердловский рок расцвел как раз посередине между этими двумя перегибами. Песни «Наутилуса Помпилиуса» полюбились так потому, что большинство из них основано на танцевальных мелодиях даже не рок-н-ролльного, а фокстротного типа. Люди с удовольствием услышали приятные (чуть не написала — знакомые) мелодии. Но нет у «Наутилуса» ни стиля ретро, ни плагиата. Есть уникальное во все времена умение сочинять изобретательно-оригинальные и в то же время демократичные, запоминающиеся мотивы. В современной рок-аранжировке, способной дать серьезность музыкальной интонации, это — как раз то, что нужно было, что нужно сейчас и отсутствие чего ненадолго может заменить любая ритмичная песенка, если нет, как часто случается, ничего лучшего.
Аналогичная ситуация — с песенными текстами. Покуда теоретики подчеркивали, что рокеры никогда не поют о любви, «Наутилус» презрел это «правило». Собственно, по моему убеждению, искусство — это всегда о любви, даже если само слово «любовь» не произносится. А то, что на эстраде заклинания из попевки в попевку «любовь, любовь» вызывают только недоверие и скуку, так это потому, что — не искусство.
Взамен песенной «рыбы» «Наутилус» предложил серьезную поэзию. Содержательные стихи в сочетании с попсовой развлекательностью мелодий создали гремучую смесь. Музыка стала общительным проводником идей.
Прошвырнуться по бульвару в песне «Наутилуса» выманивают, как и в жизни, искрометные особы, повиливая крепкими задами. Словно увязавшись за веселой компанией, слушатель только в разгар событий понимает, что его вынудили осознать себя участником всежитейской вакханалии, пира во время чумы — праздника общей беды.
В песнях «Hay» меня восхищает, что они не пытаются разъяснять то, что конкретизировать невозможно. Ну что такое беда? Тем, кто ее не пережил, вряд ли понять. «Праздник общей беды — это просто когда наступает действительно большая беда». Беда — это беда. Вроде бы тавтология? Ан, вдумаешься — возвращение понятию первородного, исконного смысла.
«Наутилус» умело обошел рифы прямолинейной публицистичности. Страну «Hay» ощущает в недекларативно-родственной близости себе. «Внебрачный сын Октября» прощается с Родиной, как с любимой женщиной (или с женщиной, как с Родиной?), отступая на север.
«Hay» уносит с собой высшее, нематериальное чувство любви. У человека остается право любить вопреки всякой логике, даже когда районные врач и пожарный выдали документальные свидетельства о том, что объекта вожделений вообще нет и никогда не было. Тут уж десятое дело разбираться, чем лучше лечить раны опустошения — душой или телом. По-детски хочется воскресить умершие идеалы с такой же легкостью, как заменить батарейки в магнитофоне. Остается любить любовь.
В последних песнях у «Наутилуса» появилось некоторое однообразие балладного речитатива в музыке. Но вне зависимости от репертуарных перипетий у Бутусова сохраняется третье из необходимых для всякого певца качеств — самобытность имиджа и сценической манеры. Вокальные приемы Бутусова коренятся в традиции интимного кабаретного и цыганского пения: взахлеб, с придыханием, с надрывом. Особенно впечатляет, что широчайшую амплитуду страстей певец передает голосом, не двигаясь и даже закрыв глаза.
Бутусов распространяет на все свое творчество образ Казановы, возникший в одной из песен «Hay». Вскоре в репертуаре Аллы Пугачевой появился «Местный Казанова», сюжетец, растиражировавший притчу на уровне дворового флирта. Бутусов, напротив, поднимает обыденные темы на уровень романтической саги, мифа. Его Казанова — философ и маг, легенда, реальность которой не так проста, как кажется, она еще проще, она понятна и необъяснима одновременно, как сама жизнь.
«ЧайФ», драйв, кайф!
Выступает группа «ЧайФ»
Следующая громко заявившая о себе свердловская рок-группа — «Чайф» (название иногда дается с дефисом — «Чай-ф»). Сами музыканты говорили мне, что предпочитают именоваться в одно слово, которое не предполагает некой конкретной расшифровки типа «чайная фабрика» Артисты просили передать москвичам благодарность за то, что те начали именовать группу в афишах с двух заглавных литер «Чай Ф», вероятно, таким образом решив выразить высокую оценку музыки, а может быть, прознав, что так называется один из лучших в мире сортов чая.
«Чайф» определился как ироничное дополнение, смеющаяся сторона двуликой театральной маски рядом с патетически-трагедийным «Наутилусом» (Подобным дуэтом в Ленинграде выступали ранние Боб /Гребенщиков/ и Майк /Науменко/)
Что, в самом деле, ломается эта идиотка, влюбленная в Алена Делона? — выворачивал наизнанку «Чайф» тему песни «Наутилуса». Немудрено барышне разочароваться в любви, живя в обстановочке, доходчиво обрисованной еще в пьесах Людмилы Петрушевской Ну уверовала девочка, что «любовь — это только лицо на стене, любовь — это взгляд с экрана». Хвастаться особенно нечем: если не проститутка, то — «дура, дура, дура, белая ворона!» (Белая ворона, к слову, изображена на эмблеме Свердловского рок-клуба.)
Поэзия Владимира Шахрина даже не открыто публицистична, она документальна. Ей вторит музыка, интонационно близкая бардовской.
Шахрин — коренастый мужичок с упрямо поджатыми губами и нахально длинным носом. Он берется за темы, многократно обсужденные на страницах журналов и газет, хотя, кажется, музыкальная их интерпретация грозит упростить наболевший вопрос до зациклившегося скандирования.
«Чайф» выкликает тех, «чья работа была в 30-х стрелять в спины наших отцов»:
... что для вас совесть сейчас?.. Достаете ли вы свои боевые награды? Блестят ли они в дни наших великих парадов?
Почему певец обратился к этой теме? А просто удивился однажды, стоя в магазинной очереди со своими двумя дочками, выражению лица рядом оказавшегося человека:
Странное дело увидеть в глазах старика Блеск вороненых стволов издалека...
Большинство песен Шахрина рождается так же, из житейских наблюдений и размышлений:
Наш гимн жестче, но, быть может, светлей, За каждой строчкой мы видим конкретных людей
Одетый на сцене в солдатскую шинель времен гражданской войны, Шахрин не столько артист, сколько рабочий паренек. Эта доподлинность особенно убеждает в «Чайфе».
Владимир Шахрин, «ЧайФ»
Вместе с гитаристом Володей Бегуновым Шахрин учился в школе. Потом приятели окончили строительный техникум и восемь лет работали на стройке. Так же, по принципу «рабочей косточки», подбирался весь состав группы. Недавно пришел еще один гитарист, Паша Устюгов. Барабанщик Игорь Злобин — выпускник лесотехнического института. Исключение — бас-гитарист Антон Нифантьев. Он два года занимался в музыкальном училище имени П И.Чайковского, но тоже уралец, свой парень.
Внятно и без высокомерия звучат песни «Чай-фа» о простой, «нашенской» жизни. Порой представляется: вдоль Сибирского тракта березки выстроились банными вениками, а меж ними мечется обалдевший от тупого труда «царь природы», которому в радость бы показалось передохнуть в дурдоме, но не берут: он ведь не металлист, не панк, он — нормальный, хотя, оглядываясь вокруг, сильно в этом сомневается.
Может быть, не оглядываться? Насвистывай в удовольствие — «мне все по фиг, я с покоса» — и думай, что если вчера по пьяни бурлила кровь, то, наверное, это была любовь. Благо, давешняя знакомая не настаивает на иной трактовке высоких понятий. Такой болью за сограждан пронизаны песни «Чайфа», что даже в самых «развеселых» из них, среди частушечной разухабистости не упустишь глубинного смысла.
Общаясь с Шахриным, я, пожалуй, поняла, почему работяги живут хуже, чем жулики. Они, рабочие, хоть и «тертые калачи», но в душе очень наивные. А может быть, так проявляется народная мудрость?
Шахрин был избран депутатом крупнейшего в Свердловске Кировского района накануне перестройки И сразу же полез с «наивными» вопросами. Какие полномочия у депутата, кроме помочь юношескому спортивному клубу или убрать мусорные бачки из-под окон жилого дома? Зачем нужен в исполкоме отдел культуры, если его работники только и заняты надзирательством и запретительством?
Не добившись толковых ответов, на следующих выборах Шахрин голосовать отказался. Какой смысл выбирать людей некомпетентных, заранее намеченных из тех, кто не станет «возникать»?
В те времена свобода избирательного права трактовалась в нашей стране как всеобщая повинность. Шахрин пошел на скандал, грозивший тогда не столько популярностью, сколько серьезными неприятностями. Так Володя всегда.
Скажите, например, многие ли артисты, выступая в благотворительных концертах, потом проверяют, куда пошли собранные деньги? Никто. Отрекламируют себя очень милосердными и — по домам. А Шахрин интересуется. Почему, к примеру, сумма сборов обычно выходит тысячно округленной, без единичных рублей и копеек? И выясняет, что при переводе со счета одного учреждения-организатора к другому тысячи тоже приходят к месту назначения сильно похудевшими.
Шахрин пока не миллионер, ему бы себе на аппаратуру заработать Но обидно ему слушать, будто рок-музыканты жадные. Он готов сам организовывать благотворительные концерты. Только чтобы видны были результаты. Чтобы не телевизор в кабинет директора детского дома купили, а что-то реальное детям.
Но нет, без посредников не обойдешься. Нельзя, оказывается, просто собрать «живые» деньги на концерте даже в присутствии специальной счетной комиссии А адресаты милосердия не имеют права принять «неучтенный» дар. Вас это не удивляет? Володю — очень.
Он ничего не боится. «Нас, — говорит, — дальше Сибири не сошлешь, круче стройки работать не закатаешь».
И в песнях повторяет простые, они же вечные, вопросы, пытаясь отвечать на них
Красиво — это Мона Лиза. Нормально — работа по душе. Некрасиво — когда ты снизу. Совсем безобразно — когда «уши в лапше».
В агрессивную утвердительность песни «Это» вклинивается удивленная интонация автора, не претендовавшего сделать открытие, а только определиться в жизни, но с изумлением понимающего, «что все ЭТО на грани запрета».
Еще год назад почти каждая поэтическая строка Шахрина заканчивалась точкой, звучала уверенно. Сегодня появились многоточия, сомнения. Задор начала перестройки сменяется скепсисом при встрече с железобетонной стойкостью тех, кому выгодно заваривать на новый лад, но опять «лапшу на уши». Ощущение, что «они возвращаются», напоминает растерянность влюбленной парочки, «застуканной» взрослыми, как в песне «Чайфа» «Странное утро».
Даже в названиях магнитофонных альбомов «Чайфа» просматривается взлет и спад наступательной решимости: «Жизнь в розовом дыме» (двойной, акустический), «Дерьмотин», «Дуля с маком», «Однажды вечером в Свердловске».
Свое музыкальное направление артисты определяют с юмором: чпок-рок или пост-бит недо-панк.
Демократизм отличает «Чайф» и в умении вести беседу с аудиторией в перерывах между песнями. Музыканты обращаются к огромной стадионной аудитории так, будто общаются дома с ближайшими друзьями: «А что, ребята, нормально сидим?» И будет в этом вопросе и задушевность, и незлобивый «пристеб», до которого особенно охоч в группе Володя Бегунов.
Мне кажется, песни «Чайфа» становятся более строгими, скорбными, но и более теплыми. Рок собирает и согревает единомышленников, и Шахрин верит (ну наивный же!), что рок сможет воспитать новое поколение, где будет больше порядочных людей.
Это религия завтрашних дней — они будут толще, мы будем смелей.
Детективная история
Группа «Агата Кристи»
Тем временем свято место последователей «Наутилуса» не остается вакантным. Его занимает «Агата Кристи».
История «Агаты Кристи» началась в 1978 году с ансамбля одной из школ города Асбеста. В 1985 году уже непосредственно предшествовавший нынешней «Агате» состав вынырнул в Уральском политехе под именем «РТФ» — ребята учились тогда на радиотехническом факультете. Окончательно группа сформировалась и получила нынешнее название в 1988 году.
Состав группы: Вадим Самойлов (вокалист, гитарист, автор текстов и музыки) и Александр Козлов (клавишник). К ним присоединились младший брат Самойлова — Глеб (бас-гитара, вокал, тексты, музыка), студент Свердловского музыкального училища имени П.И.Чайковского, и барабанщик Петр Май. Профессиональной в формальном смысле группа не является (возможно, какие-то изменения произойдут, пока готовится эта публикация) Самойлов-старший и Май работают инженерами в Уральском политехническом институте. Козлов, врач по образованию, трудится на кафедре медицинского института.
Действительный, не «бумажный" профессионализм музыкантов «Агаты» проявляется в серьезной взыскательности к своему творчеству.
Ребята рассказывают: «Мы начинали тогда, когда дискотеки стали вытеснять «живую» музыку с танцплощадок, но в результате она же и выиграла Если под музыку не танцуют, нужно, чтобы ее слушали, а слушать — значит думать. Слушая «Пинк Флойд», «Йее», «Генезис», мы учились мыслить категориями, которые не преподают в музыкальных школах. Мы узнали, что, кроме правильной, красивой мелодии и академического вокала, существуют мощные выразительные средства: интонация, дыхание, саунд, динамика, индивидуальность исполнителя. Среди сотен музыкантов мы сразу отличали Ричи Блэкмора, Дэвида Гилмора, Маккартни, Фрэди Меркури. Благодаря лидерам отечественного рока того времени, а ныне ветеранам — «Аквариуму», «Машине времени», «Воскресению» — мы прониклись убеждением, что рок — нечто большее, чем музыка, это — система взглядов.
С 1984 года наша группа начала выпускать магнитофонные альбомы, по одному в год. Каждый из музыкантов имел свой вкус. Программы 1984 и 1986 годов носят промежуточно-экспериментальный характер, в них просматривается процесс «притирки» артистов друг к другу.
Определенный интерес представляет альбом 1985 года «Если», в котором можно найти по крайней мере три стиля, «вытащенных» из европейского рока. Это композиции в духе традиционного хард-рока, несколько помпезный арт-рок и миниатюры во вкусе «новой волны». Своим достижением мы считаем то, что такое разнообразие не воспринимается излишне эклектично. Мы старались придать общему строю музыкального языка конкретность и выдержать единый принцип в гармонии и аранжировке — выполнить все достаточно академично, на основе опыта классической музыки Хотя почти для каждой нашей тогдашней композиции можно подобрать аналог из зарубежного рока.
Стиль альбома 1987 года «Свет» мы бы назвали «хард вэйв». Здесь произошел сплав хард— и арт-рока на основе языка «новой волны».
Однако своим дебютом мы считаем следующий альбом — «Второй фронт». Только теперь мы осознали, что рок-музыка европейского образца хоть и хороша сама по себе, но не обладает особенностями, характерными для отечественного рока.
В чем сегодня проявляется причастность «Агаты Кристи» к свердловской школе рока? В нашей музыке есть некоторая угловатость, свойственная также «Кабинету», потому что мы знали и любили «Трек». Мы демократичны и раскованны в формах, потому что воспитаны на балладах «Урфина Джюса» Мы стараемся быть чувственными и искренними, как «Настя», потому что нам нравится чувственность и искренность «Наутилуса». Но вместе с тем мы более динамичны и любим гротеск, как «Апрельский марш», потому что мы — группа нового поколения свердловского рока».
Связь с «попсовой цыганщинкой» у «Агаты Кристи» еще более откровенна, чем у «Hay». Это заметно в альбоме 1989 года «Коварство и любовь». Поначалу я задавалась вопросом: чем, собственно, меня привлекает композиция «Агаты» «Вива, Кальман!»? Не достаточно ли было бы одного Кальмана без Вадима Самойлова? Вслушалась Обнаружилась мастерская стилизация в духе австро-венгерской оперетты, выступающая как краска, как эмоция, как намек на прообраз — не более. То же — с «узнаваемой» румбой в «Африканке», с танго в «Танго с дельтапланом» и даже с маршем в финале номера «Крысы в белых перчатках», который, кажется, не мог не звучать в репертуаре духовых оркестров начала века. В последнем случае, надо сказать в пример всем, вдохновлявшимся в своем творчестве маршем «Славянка», «Агата Кристи» осмысливает вездесущий отсвет темы едва ли не лучше классического первоисточника.
Настя Полева
«Вива, Кальман!» — ударный номер в репертуаре «Агаты» и в отношении текста Когда-то в своем поэтичном эссе, ставшем кандидатской диссертацией, внучка Карандаша Наталья Румянцева заметила, что артист, писатель, композитор, воплотивший образ клоуна, обречен на успех. Вспомните «Арлекино» Аллы Пугачевой Есть в фигуре шута, веселящего толпу, некая тайна, предчувствие скрытой трагедии, которой клоун должен расплачиваться за свое право быть неизменно радостным на людях. «Агата Кристи» лаконично заостряет многовековую легенду о грустных, преступных, развратных вне арены персонажах-весельчаках У «Агаты» миф взрывается накопившимся унижением героя, который, снимая клоунский балахон, превращается в маньяка-убийцу, впрочем, вполне органичного в толпе кабацкого плебса.
Тексты «Агаты Кристи» не так совершенны, как у «Наутилуса». Поэтические пробелы компенсирует истовость исполнения. Для современного драматического рок-героя Вадим Самойлов полноват. Он выступает во фраке, который напоминает о тех временах, когда в моде были не только худосочные мужчины. Его фигуру венчает копна взбитых волос, изображающая нечто среднее между панковским гребнем и опереточным коком.
Кому нравятся романтические герои, могут смотреть на Глеба Самойлова, вальяжно сидящего с гитарой чуть поодаль. Он очень похож на брата, но юношеская субтильность подчеркивает изящество черт.
Милейший человек и добрейшая душа, Александр Козлов дополняет зрительный имидж группы. Его внешность, как говорится, не к ночи будь помянута, и если грубо сострить в адрес его медицинской специальности, то где его воображаешь отчетливо, так это в морге потрошителем трупов. Такой эксцентричный разнобой индивидуальностей выражает сценическое лицо «Агаты Кристи» в целом.
Вы спросите, при чем же тут английская писательница, автор популярных детективных романов Агата Кристи? Эффектность тем, увлекательность сюжетов, напряженность повествования роднят рок и детектив. Музыканты говорят, что данное название определило в группе стремление к общечеловеческим, вечным проблемам, не замыкающимся на злободневной тематике. Артистов интересует духовный мир человека, особенно остро проявляющийся в экстремальных ситуациях, порой обнаруживающийся противоположностью тому, что люди делают напоказ. Так происходит в детективе. И в жизни. И в роке тоже.
Анонсы
Вместо предисловия
Александр Пантыкин
Надо уточнить, что мои записки о Свердловском рок-клубе сделаны с точки зрения москвички. Я рассказала о наиболее известных в столице коллективах, но есть и другие.
Уверенно марширует по крупным концертным сценам страны «Апрельский марш». Правда, когда свердловчане замечают в «Марше» влияние московских «Нюанса» и «Звуков My» или ленинградского «Аукциона», мне начинает казаться, что на Урале музыканты показывают нечто иное, чем в столице. В Москве они держатся весьма аскетично внешне, а в поэзии и музыке напористы, хотя чуть-чуть прямолинейны и холодны. Впрочем, свердловчане одобряют «Марш» за его свободу менять пути творчества. Возможно, я встретилась с группой как раз на других дорогах.
Недавно возродился «Урфин Джюс». В начале 80-х «Джюс» выпустил три магнитофонных альбома: «Путешествие» 1981 г, «15-К» 1982 г., «Жизнь в стиле «хэви-метал» 1984 г. Затем Александр Пантыкин помогал в работе другим свердловским музыкантам, участвовал в создании «Кабинета». А в начале 1989 года Пантыкин — вновь лидер «Урфина Джюса».
Аж через Ленинград дошли до меня слухи о появлении даже не в Свердловске, а в его окрестностях — в Верхотурье — замечательной группы «Водопады им. Вахтанга Кикабидзе». Ленинградцев, норовящих вопреки собственным заветам того и гляди оторваться от корней, взбодрило в «Водопадах» напоминание о том, что перебои с парным мясом в магазинах Чикаго не могут стать самым страшным известием для советского человека. Песни «Водопадов» густо присыпаны потолочной штукатуркой и проникнуты иронией граждан, привычных к постоянному отсутствию не только горячей, но и холодной воды, людей, которые рады появлению в продаже картошки, будь она хоть целиком из нитратов. Впрочем, сами свердловчане подчеркивают, что «фольк-рок-панк шоу» «им. Вахтанга Кикабидзе» надо видеть.
Телезрители уже начинают привыкать часто встречаться на экране с Игорем Скрипарем, вокалистом, бас-гитаристом и автором композиций группы «Кабинет». История музыкантов «Кабинета» уходит в пред-«Сонансовые» пробы свердловского рока. Хотя годом создания группы считается 1986. Правда, на мой вкус, авангардные разработки «Кабинета» излишне перетянуты на музыку в ущерб поискам самобытности зрелищного имиджа и слова. Свердловчане склонны находить в текстах «Кабинета» специфические черты рок-поэзии, которая, по их мнению, может быть «по-хорошему необязательной». На мой взгляд, необязательность — в принципе отрицательное качество. И нечего говорить, что хороший видеоклип способен компенсировать издержки поэзии. В конце концов хороший видеоклип может «вытянуть» и плохую музыку. В этом смысле «Кабинету» не стоит прибедняться, достаточно увенчать крепкую творческую базу буквально несколькими завершающими штрихами.
«Группа Насти Полевой», ныне именуемая просто «Настя», образована в 1987 году. Свердловчане считают, что «Настя» — уникальное явление в роке. Песенная сцена изголодалась по яркой молодой солистке. Свердловчане подбрасывают на весы в пользу Насти то, что «у нее очень своя музыка, очень свой голос, очень своя манера пения». Показательно, что Полевую высоко оценивают специалисты по всей стране, а ведущие свердловские рок-музыканты охотно сотрудничают с ней, вероятно, не только из мужской галантности и из-за доброжелательной атмосферы в рок-клубе. Ее первый магнитофонный альбом «Тацу» известен звучавшими по радио песнями «Вниз по течению неба» и «Клипсо-калипсо» В этой девушке определенно что-то есть, как есть что-то в десятках других свердловских рок-групп, о которых я не успела даже упомянуть. Однако, думаю, имеется серьезная вероятность, что кто-то из них вскоре станет новой звездой.