Монолог. Вячеслав Бутусов представляет свой новый альбом «Тихие игры»
М. Хаген, фото: Алекс Федечко-Мацкевич. Журнал «Fuzz» №9, 2001 г..
Обработка: naunaunau.narod.ru, март 2016 г.
Этот концертный альбом — довольно необычный по своей сути. Импрессионизм — так Вячеслав описывал новую работу сразу после окончания студийных трудов. А что он скажет сейчас?
Об идее...
На базе концертного альбома попытались сделать что-нибудь относительно виртуальное. На самом деле, это не концерт даже получился. Взяли концертные записи как базовые, и на них уже нашлепали и навертели все, что смогли, в меру своих возможностей.
Идея смешать концертную запись со студийной обработкой была неизбежна. Иначе мы бы просто не выпустили этот альбом. Если рассматривать его как соцзаказ, то не интересно было бы просто его выпускать; обязательно нужно было с ним что-то сделать, что-то привнести туда. Условно говоря, похулиганить. Главное было — попасть в концертную дорожку. Потому что, когда ты ловишь ритм, — а на концерте постоянно все происходит ad libitum, — получается такая вермишель ритмическая, все превращается в занятную игру. Мне понравилось ловить друг друга.
Об альбоме...
Мне пока трудно судить, потому что я от него уже устал. Это всегда такой болезненный процесс. "Элизобарру", к примеру, я могу только сейчас с нормальными эмоциями слушать. А тогда было очень претенциозное отношение, я не мог его слушать, в ушах уже просто тромбы какие-то от него возникали. Сейчас мне этот проект по-прежнему нравится. Во-первых, он очень оригинальный лично для меня — я человек инертный, мне трудно сдвинуться в какую-то сторону, поэтому я считаю "Элизобарру" событием в моей жизни. "Тихие Игры", например, для меня вещь более естественная, а "Элизобарра" была необходимой практикой.
О наборе песен...
У нас пленок целый пакет лежит, условно говоря, вошло 50%, точно не считал. Существовало много версий "Тихих Игр". Все спасло то, что я уехал на 35 дней, потому что иначе мы бы с этим вообще никогда не разобрались. Но это всегда так.
...И новых версиях...
Какие могут быть опасения? Ничего страшного с публикой не произойдет, потому что человек, которому это не понравится, слушать не будет, а то и просто вырубит. А тот, кого такая версия устраивает, послушает, может быть, ему это даже интереснее будет. Потом, я отлично понимаю, что, как говорит сэр Элтон Джон, на диске должен быть один выдающийся номер, а все остальные должны идти в добивку, как фон. А все остальные хиты, — говорит сэр Элтон Джон, — нужно складывать в стол на будущее, чтобы выпускать побольше пластинок (смеется).
Здесь довольно много песен известных, и, естественно, впечатление смазывается. Поэтому мы позволили себе такую хитрость, как запись в студии призовых, как мы их назвали, песен. Это уже по инерции, после того, как все доделали, по мере того, кто именно появлялся в студии. В частности, "Хлоп-Хлоп" записали благодаря Саше Воронову. А весь, практически, альбом записан благодаря Жене Федорову, потому что использовалась его бас-гитара, и сам он сыграл кое-что. Еще Олег Сакмаров помог, Шар и Борис Рубекин из АКВАРИУМА — без АКВАРИУМА, как всегда, не обошлось, он просто засел в моем подсознании.
Мне очень нравится "Звездочка" в версии агитбригады под названием АКВАРИУМ. САКМАРИУМ, как мы уже это назвали. По аранжировке очень неожиданно получилось. И еще мне нравится песня "Синоптики II", которая сделана в новом студийном варианте. Хотя у меня было огромное желание многие песни укоротить. Так много длинных песен, — но это, видимо, было влияние времени тогда. Хотя, конечно, если относительно Боба Дилана брать — особенно раннего — то все еще ничего, даже довольно коротко получилось.
О записи...
Я не могу сказать точно, в каких городах писали. Помню только те кассеты, которые мы использовали. Совершенно точно помню, что за базовые были взяты саратовская, киевская, питерская, московская — там, где мы смогли технически обеспечить хорошую запись. Пытались записывать везде, но звук получался неподходящий, мы и так его по возможности вытаскивали. Чем хуже фонограмма, тем, соответственно, труднее делать сведение. Потому что нужно в общем балансе все делать, и ориентироваться на звук. А когда начинаешь все усреднять, звук ухудшается.
Но в техническом смысле я, конечно, полный профан. Я все на эмоциональном уровне воспринимаю, и в таких случаях считаю нужным доверить техническую часть звукоинженерам. На самом деле, я этих вещей не понимаю, для меня это всегда было загадкой. Могу в сравнительном анализе, слушая разные записи, сказать, что вот это мне нравится больше по звучанию, по пространству, а так, чтобы взять, и изначально на каком-то звуке — я зацикливаюсь, привыкаю к нему, и для меня даже не стоит вопроса. Иногда могу сказать, что в балансе, скажем, лучше бас прибрать, или голос сделать потише, а так больше ничего в этом не понимаю.
Я был знаком с людьми, которые выполняли чисто звукоинженерные функции, долго общался с ними, и понял, что они чувствуют музыку на физическом уровне. Совершенно не воспринимают никаких эмоций, а чувствуют все как на уровнях организма — там низы, здесь какие-то вибрации, и так далее. У них организм соответствующим образом настроен, они все сразу четко в голове выстраивают, и видят просто всю эту картину звуковую. Мне это точно не дано. Зато они на эмоциональном уровне музыку совершенно не воспринимают. (смеется) Просто в пространстве звуковом существуют, входят в звуковую структуру, и начинают разгребать все эти звуковые волокна, пыль, мусор вычищают. Я так не могу. Всегда, когда я записываю на портостудию, у меня чаще всего высокие и средние частоты звучат, что-то такое ближе к телефону — это меня устраивает, наверное, больше всего.
О раскрутке...
Я плохо, вообще-то, себе представляю, как такое можно по радио крутить. Формат не очень подходящий, но, в принципе, остановились на самих "Тихих Играх", как заглавной песне, и еще на "Хлоп-Хлоп".
О "Звезде По Имени Солнце"...
Я не стал брать на себя смелость чужие вещи вставлять. Разве что "Гибралтар" с текстом Гуницкого. По идее, задача была использовать только свой материал. Да и был у меня уже опыт, когда я сделал "Звезду По Имени Солнце" — много версий — а взяли все равно не ту, которую я хотел. Версия с пожарным оркестром — я ее видел в образе марша, — инструментальная причем. Но это нужно было с живым оркестром, по возможности, делать, потому что иначе, если делать ее синтетическую, будет профанация. А должно быть так — именно пожарный оркестр. Я один раз слышал пожарный оркестр, мужественные люди, которые с трудом собираются в кучу — это был бы сверхпафос. Но это я еще к тому, что многие песни не вошли. Там и мои авторские, и на стихи Кормильцева. Косвенно это связано и с авторскими правами — во-первых, упрощает процесс выпуска, а во-вторых, это своего рода отчет. Так что имело смысл обходиться своими силами.
О близких людях...
Песня Пола Маккартни пока попала в призовые совершенно случайно. Я записал песню, пользуясь временем на студии, потому что мы задумали проект кавер-версий, и я ее просто так записал для себя, попробовать. Ее Василий (Тютин — М. Х.) почему-то включил, хотя я считаю, что она не в тему там.
А суть проекта заключается в том, что я собрал все что в моей памяти такого одиозного осталось — SLADE, CREEDENCE, URIAH HEEP, DEEP PURPLE, LED ZEPPELIN, T.REX — много всех, даже есть вещи, которые ассоциируются не с близостью к музыке, а просто с воспоминаниями. Демис Руссос, например, я уж не помню, кто еще. Я хотел приглашать в этот проект разных людей, в том числе поющих, чтобы каждый из них спел одну из тех намеченных песен. Смешно было бы. К примеру, есть конкретная идея, я еще, правда, не говорил об этом Борису Гребенщикову — его бы я попросил спеть "Souvenirs" Демиса Руссоса. Я бы, например, с удовольствием предложил Юре Шевчуку спеть "Paint It Black". Если, конечно, никто не согласится на такой проект — а он студийный исключительно, плюс различные музыканты — то я сам буду петь. Но это люди, к которым я могу обратиться за помощью. Конечно, интереснее использовать широкий круг исполнителей, но я не настолько продюсер, чтобы это организовать, хотя, в принципе, это возможно.
Артисты и группы, которые предполагается перепеть, это не то, что любимые — это близкие люди, на которых я, в общем, воспитывался. Это как язык, которому меня научили, который я понимаю. Могу заявить, что я специалист в области искусства, архитектуры, дипломированный, но это было мое хобби, и я его осваивал довольно активно. Не могу, например, ничего сказать по поводу балета или оперы. А вот это мне близко. Хотелось бы отдать некую ироническую дань, построить под этим всех. Я же сейчас по-другому все это воспринимаю, это тогда все было серьезно — в годы юношеского максимализма. А многие группы и не были серьезными, они не были на это рассчитаны, та же группа SLADE, например. Это же был период конкретного глэма, а по-нашему — глума. По крайней мере, все это где-то осталось, наложило свой отпечаток...
За последнее время, вообще за последние десять лет, наиболее сильное впечатление на меня произвели MUSE. На эмоциональном уровне. Это, конечно, исключительно мое субъективное мнение, которое определяется кучей всяческих элементов, там, настроением, состоянием — вставило, и все.
