Mozilla FirefoxБесплатный, открытый
браузер. Скачать >>>
Марина Хоружая. «Воронежская газета», февраль 2002 г.
Сканы предоставил: Алексей Золотарёв, Воронежская обл. Обработка: naunaunau.narod.ru.
Имя легендарного рок-музыканта Вячеслава Бутусова известно всем, и в первую очередь по почившему в бозе «Наутилусу Помлиусу». «Нау» давно не существует, но, несмотря на это, сам музыкант живет, здравствует и активно продолжает гастролировать. Какое-то время он работал один, в прошлом году представил слушателям единоразовый проект с группой «Деаdушки», а недавно Славик решил сделать что-нибудь монументальное и сколотил группу «Ю-Питер», которая, по его словам, «всерьез и надолго» Надо сказать, что музыкантов Бутусов набирал не с улицы, и компаньоны его — люди довольно известные в рок-тусовке (Георгий Каспарян — экс-гитарист группы «Кино», Олег Сакмаров из «Аквариума» и Евгений Кулаков — экс-барабанщик «Пойманных Муравьедов»).
В наш город «Ю-Питер» приехал с программой «Ударная любовь». Не могу сказать, что 6 февраля в «полтиннике» был аншлаг — свободные места попадались в немалых количествах, но то, что восторженные поклонники отрывались на полную катушку, это факт. Несмотря на отвратительный звук (лично я, не особо знакомая с творчеством Бутусова, не разобрала ни одного слова), молодежь умудрилась очень активно подпевать, благо, большинство песен были все-таки старыми, и слова их знает наизусть полстраны,
После концерта толпа поклонников вперемешку с журналистами ринулась к служебному входу, кто за росчерком на бумажке, а кто за интервью. От автографов Славик благополучно открестился, а вот от общения не удалось. На просьбу Бутусова отменить это надоевшее до ломоты в костях мероприятие организатор концерта Игорь Комаров ответил, что у нас не принято обламывать представителей прессы, и пригласил всех в кафе «Домино». К слову, я попыталась пообщаться с музыкантом до концерта, приехав аж за два с половиной часа до начала, но администратор группы не очень вежливо «отфутболил» нас с фотокором, сказав, что Слава уже на сцене (репетиция на самом деле была в полном разгаре) и что приехали мы слишком поздно.
До кафе, где «Ю-Питерцам» предстояло отужинать, каждый добирался своим ходом, но приехали все практически, в одно и то же время. Пока готовился ужин, мы атаковали Бутусова и принялись расспрашивать о том-о сем. Официанты явно не спешили, и голодный Бутусов беспрестанно жевал черный хлебушек, посыпанный солью. «Что, так кушать хочется?» — поинтересовалась я. — «Да совсем охамели», — возмущенно сказал Вячеслав и тут же обратился к обслуге: — Может, мне самому встать и накрыть стол?!» Девушки начали суетиться, и первыми на столе появились водка с соком. «Будешь? — любезно предложил мне собеседник. — Нет? Ну а я выпью!» Остальные музыканты от «Гжелочки» тоже отказались, и Славе весь вечер пришлось чокаться с воронежским приятелем «дядей Колей» (в процессе общения они «уговорили» две бутылки). Удовлетворив свое любопытство, журналисты разъехались, а я решила остаться и посмотреть, чем все закончится. Плотно поужинав и закусив все это десертом, явно повеселевший Слава начал давать автографы и фотографироваться с посетителями и персоналом кафе (и как-то так по-скромному, без понта и звездной пыли). Затем поднял тост за великолепную певицу этого кафе — Веру Бражникову (голос ее на самом деле впечатлил всех). Растроганная вниманием звезды Вера спела специально для Бутусова несколько пугачевских шедевров и по приглашению музыкантов подсела к ним за столик. После долгой и увлеченной (со стороны Славы) беседы они сфотографировались, и певец попросил обязательно прислать ему это фото на память. Надо сказать, что количество выпитого никак на Бутусове не отразилось, он не буянил, в пляс не пускался, разве только стал более разговорчивым (чем я в конечном счете и воспользовалась).
— Вы вроде бы собирались уйти на покой и прекратить свою гастрольную деятельность.
— Это кто сказал?
— Писали.
— Я не читал. Сочиняют все.
— Но вы сами частенько говорите, что вам куда приятнее работать в студии, нежели выходить на сцену...
— Да, это на самом деле так. Я не вижу ничего хорошего в выступлениях, стоишь, как истукан, на сцене... Но в данном случае меня все устраивает, мне нравится на бас-гитаре играть. Я неоднократно предлагал Боре Гребенщикову взять меня к себе в группу бас-гитаристом. Меня бы больше устроило быть в тени его славы, я не лидер по натуре. Лидерство вообще отвратительная вещь: за все отвечать надо, да и журналисты, опять же, достают...
— Зачем тогда вообще начинали музыкальную карьеру? Работали бы по специальности архитектором-градостроителем...
— А кому сейчас нужны градостроители, у нас города-то не строят. Жопа у нас в этом плане полная.
Я работал два года старшим архитектором. Во-первых, в этой профессии денег не заработаешь, а во-вторых, все это скучно, слишком статичная работа.
Зато сама учеба в архитектурном была сплошным весельем. Весь этот период я воспринимаю целиком, как самое безответственное состояние в моей жизни. Начиная с того, как нас отфутболивали на картошку и заканчивая военными сборами после диплома. Десять лет безудержного веселья, напоминающего детскую игру «пазл», где собирают отдельные части.
— Я слышала, вы проектировали Свердловское метро...
— Я входил в бригаду, которая разрабатывала интерьер этого метро. Сейчас я строю музыку.
— Но рисовать-то вы тоже продолжаете.
— В основном для себя. Хотя у меня был заказ и я делал иллюстрации к книге Макаревича и Кормильцева. Сейчас вот я сам пишу книгу. Абстрактную. Что-то приходит в голову, я записываю. Ни о чем, короче. Я и название для нее уже придумал — «Сто состояний».
— Все эти состояния ваши?
— Ну естественно. Что еще может быть народу интересно?
— А почему сто?
— Больше уже неинтересно, слишком толстая книжка получится. А меньше — название некрасивое получается.
— Одно время ходили слухи, что вы увлеклись наркотиками...
— Гнусная ложь. Мне это интересно только как информация, которая должна защищать тебя от непредсказуемости. Эту тему намеренно раздувают. Я думаю, что если бы сейчас запретили жевательную резинку, с ней возникла бы та же самая проблема, что и с наркотиками. В моем детстве так и было: мы жевали лыжную смазку и были первыми людьми на деревне. Сейчас я понимаю, насколько это было отвратительно, а народ ведь тащился, когда видел перед собой жующего жвачку человека.
— О вас вообще постоянно пишут какие-то скабрезности: то вы фанатку изнасиловали, то в невменяемом состоянии на сцену вышли, то семью из дома выгнали... Вот в секту, говорят, подались...
— Я православный христианин. А то, что пишут много скабрезностей... Ну что я могу сделать, языки им поотрывать? Те, кто хочет знать обо мне правду, они ее знают, а кому нужна кривда, они ее и выискивают.
— Поклонники, кстати, вас до сих пор достают?
— Да нет, я их распугал всех. Со мной особо каши не сваришь. Я человек общительный, но не вижу смысла со всеми подряд общаться. От всего надо получать удовольствие.
— Во время пика популярности «Наутилуса» перед вами открывались многие двери и набивались в друзья толпы так называемых тусовщиков. После того, как эта волна схлынула, ситуация изменилась?
— Я считаю, что набиваться в друзья бессмысленно. Фальшь чувствуется всегда. Но, к сожалению, такие люди всегда существовали и будут существовать, от них никуда не денешься. Поэтому на них просто не нужно обращать внимания. Да и двери, которые перестали открываться, наверное, не так уж и были нужны.
— В одном интервью вы сказали, что живете с восемью женщинами. Как вы справляетесь?
— Вы о гареме, что ли, подумали? Восемь женщин — это три дочери, жена, мама и бабушка супруги, няня и черепаха. Правда, старшая дочь, которая от первого брака, уехала в Москву, в МГУ поступила. Черепаха умерла. Она впала в зимнюю спячку и не проснулась. Так что осталось шесть. Да и что с ними справляться, они, наоборот, мне помогают.
— Ваши старшая и средняя дочери родились в один день, 31 июля, только с разницей в 11 лет. Как это вы так подгадали?
— Да ничего я не подгадывал, само собой так получилось. Только не в 11, а в 9 лет, кажется, Ксюше 10 лет, а Ане 21 будет. А, ну да, в 11 получается.
— Вы тиран по своей сути?
— Нет, я деспот. Это разные вещи. То есть пытаюсь навязать всем свое мнение. Но они меня не слушаются. Да и чего деспота слушаться, мало ли что ему в голову взбредет.
— Вячеслав, это правда, что у группы «Наутилус Помпилиус» есть собственная могилка с памятником в графстве Йоркшир?
— Нет, сейчас расскажу. Мы с Кормильцевым были в Йоркшире, записывались в студии. Жили там полтора месяца и периодически заходили в пабы. И вот однажды в одном из пабов я на пробковой подставке нарисовал логотип нашей группы, потом вставил это в рамочку и оставил на камине. Шутя назвал это мемориальной доской. Я лично не хоронил «Hay». Группа прекратила свое существование в силу того обстоятельства, что она сделала все, что могла сделать. А хоронили ее в основном журналисты...
— Считаете ли вы себя романтиком или Бутусов, скорее, циничный человек?
— Я долгое время был весьма закомплексованным юношей, страдал от того, что я слишком застенчивый. И всю жизнь я на подсознательном уровне боролся с этими, в общем, несущественными вещами, которые мешают человеку жить. Ничего у меня не вышло, но в результате я перестал выражать восторг при виде джинсов или чего-то еще. Мои эрогенные зоны до такой степени притупились, что они не восприимчивы, а ведь иногда очень хочется все воспринимать на полную катушку. Я могу сказать, что я достаточно цинично и иронично отношусь ко всему, но не до крайностей, а поэтому довольно безобидный.
Mozilla Firefox