Незнакомец, которого знают все
Андрей Горбатов. «Комсомольская жизнь» №1, январь 1989 г.
Сканы предоставил: Droopy. Обработка: naunaunau.narod.ru, 4 февраля 2011 г.
Знакомый незнакомец
Он пишет стихи более пятнадцати лет, но до сих пор не издал ни одного, даже
тоненького сборника своих произведений. Да и в газетно-журнальной периодике
публикациями, мягко говоря, не избалован, Возможно, у читателя возникнет вопрос:
«А из-за чего, собственно, тогда весь сыр-бор разводить? Мало ли у нас в стране
непризнанных гениев?» Согласен, немало, причем не только графоманов, но и настоящих
литераторов. Впрочем, это тема для отдельного большого разговора.
А «сыр-бор» разводим потому, что, несмотря на такую «непубликуемость», духовные откровения этого человека известны многим и многим людям в возрасте «до 16 и старше». Стихи его становятся популярными и за рубежом, причем, как это ни парадоксально, даже не будучи еще переведенными с русского языка.
Мало кто может похвастаться тем, что знает Илью Кормильцева в лицо, но зато немного сыщется среди людей самого разного возраста тех, кто не слышал хотя бы названия рок-группы «Наутилус Помпилиус». Популярность ее велика. Какая тут связь? Да просто популярностью этой музыканты не в последнюю очередь обязаны стихам Кормильцева, который и по сей день остается бессменным поэтом этого коллектива.
Рок-поэзия — явление сегодня заметное, но еще не сформировавшееся окончательно. Может быть, поэтому так легко выдать конъюнктурную халтуру некоторых групп за поэтический шедевр, добавив к последнему слову коротенькое «рок»? И возможно, по той же причине высказывания типа: «Бред сивой кобылы!» или «Я ничего лучшего не слышал» — могут относиться к одному и тому же произведению.
Но, как бы то ни было, рок-поэзия существует и уже обрела своих «классиков», таких, как А. Градский, Б. Гребенщиков, Ю. Шевчук, А. Макаревич, К. Кинчев, В. Цой, А. Башлачев. К этому, вероятно, неполному списку, на мой взгляд, можно смело отнести сегодня и Илью Кормильцева.
Говоря языком песни «Наутилуса», Кормильцев «всего лишь был...». Да-да, самый обыкновенный школьник из свердловской школы становится самым обыкновенным студентом-химиком Ленинградского университета. Произошло это в 1976 году. По иронии судьбы именно в этом году тогда еще безвестный Борис Гребенщиков заканчивает этот университет по специальности «прикладная математика» и поступает в аспирантуру. Два будущих рок-поэта ходят по одним коридорам, не подозревая о существовании друг друга и вряд ли представляя себе то, что их имена когда-нибудь окажутся рядом, хотя бы на этих страницах.
— Это была середина семидесятых. Прекрасный Ленинград! — вспоминает Илья. — Мы грезили западным роком. До сих пор в памяти гастроли Чеслава Немана. И, как это ни странно, запомнились выступления забытого ныне ВИА «Мари» из Йошкар-Олы, великолепно калькирующего «Лед Зеппелин».
Ленинградский период в жизни будущего поэта закончился переездом в Свердловск и переводом на химфак Уральского университета. Тянуло в родной город. «Чтобы выжить, я должен держаться корней!» — споет потом Б. Гребенщиков. Мне тоже теперь кажется, что те стихи Ильи, что волнуют сегодня молодежь восьмидесятых, не появились бы на свет, останься он жить в другом городе, не в Свердловске.
Впервые песни Ильи прозвучали со сцены в исполнении полулегендарной ныне группы «Урфин Джюс» под руководством Александра Пантыкина. Эта группа, по словам Кормильцева, существовала несколько месяцев и «умирала» несколько лет. Впрочем, была известность, были безусловные успехи.
В 1984 году на семинаре, организованном Свердловским обкомом ВЛКСМ, А. Пантыкин в качестве продюсера представил альбом группы «Наутилус» — тогда еще без приставки «Помпилиус» — под названием «Переезд»|. На прослушивании Кормильцев и познакомился с руководителем «Hay» {Бутусов|Вячеславом Бутусовым. Но творческое сотрудничество их началось лишь через год после этой встречи.
Стилистика, галерея образов, ритмика стихов Ильи Кормильцева таковы, что, на мой взгляд, слияние его поэзии с рок-музыкой было просто неизбежно. Быть может, поэтому, прочитанные с листа, эти стихи в чем-то теряют.
Подробно анализировать творчество Кормильцева, раскладывать по полочкам его аллегории, образы, сравнивать его поэзию с какой-либо другой в мою задачу не входит. Тем не менее несколько слов о тех стихотворениях, которые будут представлены ниже, скажу. Разумеется, трудно составить полное представление о творчестве поэта по нескольким произведениям, так что будем считать это лишь знакомством с ним, первым рукопожатием. На мой взгляд, «Плебейка», «Ждущая» и «Умершие во сне» могут служить иллюстрациями к различным граням мировосприятия Ильи (конечно, с известной долей допущения).
Жанр социальной зарисовки, проблемной фотографии, если хотите, в роке достаточно распространен. Вспомните «Девочка сегодня в баре» «Примуса», «Ах, варьете, варьете...» Макаревича, «Мальчики-мажоры» Шевчука. Стихотворение «Плебейка», по-моему, относится к этому же ряду, но и не совсем вписывается в него.
Думаю, что тот образ женщины, который представлен в стихотворении «Плебейка», в дополнительном истолковании не нуждается. И важен здесь даже не взгляд поэта, который кому-то может показаться спорным, а язык излишне натуралистичным. Явление, о котором долгое время молчали, считая, что у нас его нет, выплеснулось на поверхность жизни. И гнев, и злость, которыми пронизано стихотворение, рождены болью за утрату человеческого в человеке, за девочек, живущих простейшими чувствами, предпочитающих не помнить, не знать, не думать, а забывать...
ПЛЕБЕЙКА Плебейка — по твоему лицу размазан мейк-ап Плебейка — твоя любовь как телогрейка я привожу тебя домой как водят блудных собак мой сексуальный партнер и мой классовый враг ты говоришь о Париже но тебе куда ближе помойка мои деды жевали нерчинский снег мои прадеды мечтали о Полярной звезде я потомок тех кто дал тебе свободу чтобы ты имела тряпки и плевала на работу плебейка — твой рот улитка ты плод вырожденья плебейка — в твоих жилах водка уже два поколенья я привожу тебя домой наверно это с тоски у тебя злые бедра и тугие соски ты говоришь об Армани и прячешь семечки в нагрудном кармане мои деды стояли у мешков с песком мои прадеды харкали кровью в камнях катакомб и вот мы одни, одни в этом доме что я могу сделать с тобой и что я могу дать тебе кроме унижающей тебя любви если ты только можешь понять что я улыбаюсь не от наслажденья я смеюсь над тобой когда хозяйка нового мира становится плачущей плотью ты всегда голосуешь за просто тем что ты есть, просто тем что довольна просто тем что твои глаза смотрят всем встречным мужчинам в область ширинки... плебейка...
Общеизвестно, что в роке о любви петь не любят. И здесь группа «Наутилус Помпилиус» — одно из редких исключений. Песня «Я хочу быть с тобой» на стихи И. Кормильцева продолжает оставаться в десятке лучших в различных хит-парадах, проводимых в нашей стране. Стихотворение «Ждущая» еще ожидает своего музыкального воплощения. Не берусь предсказывать его песенную судьбу, но есть что-то бесконечно хрупкое и драгоценное в этом образе женщины, которой на первый взгляд не повезло в жизни. Она счастливее благополучных, но бездуховных, потому что жива надеждой, подлинными чувствами.
ЖДУЩАЯ Она ждет любви с Востока и Запада она ждет любви с Юга и Севера любовь— это газ без цвета и запаха и дни как листва опадают с дерева она зажигает спичку от спички она не знает как это опасно она раздувает золу по привычке хотя всем ясно что пламя погасло люди идут с молоком и сыром несчастные люди довольные миром люди идут с простоквашей и хлебом несчастные люди забытые небом она так пьяна от этого воздуха она влюблена в расческу и зеркало в груди ее голубь не знающий отдыха в глазах ее звезды за тайною дверкою ни вор ни дурак ее не обидит вещей золотых она не скрывает она постарела — для тех кто не видит она одинока — для тех кто не знает люди идут с молоком и сыром несчастные люди довольные миром люди идут с простоквашей и хлебом несчастные люди забытые небом
И, наконец, «Умершие во сне». Это еще одна грань творчества Ильи Кормильцева, которую можно назвать коротко: жесткая социальная ирония. Кто «герои»? Бывшие ли, из тех, что уже схвачены за руку, или те, кто еще пытается цепляться за поручни уходящего поезда? Те ли «хозяева жизни», что старательно прячутся в тени наших экономических неурядиц, стараясь остаться незамеченными и поплотнее набить свою мошну крупной монетой?..
УМЕРШИЕ ВО СНЕ Умершие во сне не заметили как смерть закрыла им очи умершие во сне коротают за сплетнями долгие ночи умершие во сне не желают признать что их скушали мыши умершие во сне продолжают делать вид что они еще дышат умершие во сне согревают под пеплом холодные руки умершие во сне принимают за веру ненужные муки умершие во сне не видят что черви изъели их землю умершие во сне продолжают делать вид что они дремлют умершие во сне разбивши свой колокол стали глухи умершие во сне читают молитвы над кучкой трухи умершие во сне любуются небом в чугунной оправе умершие во сне продолжают делать вид что они правят один громкий звук и покатятся кости один громкий крик и обвалятся крыши Боже Мой, не проси танцевать на погосте Боже Мой, говори по возможности тише.
Итак, знакомство состоялось. Добавлю лишь один штрих к портрету Ильи Кормильцева. По его собственным словам, истоки его поэзии лежат в творчестве известного английского поэта Томаса Стерна Эллиота.
— Я родился с ним в один день,— говорит Илья,— но главное то, что его стихи что-то перевернули во мне, заставили влюбиться в них, в это мировосприятие.
Вот и все. Единственное, что беспокоит меня, да и не только меня,— это частые неверные данные об авторстве песен «Наутилуса», которые дает наша пресса. Поэтому мы решили опубликовать список песен, исполняемых «НП», с точным указанием имен тех, кто написал к ним слова.
Дмитрий УМЕЦКИЙ:
- Маленький подвиг
- Буги с косой
- Идиллия
- Мифическая столовая
- Последнее письмо («Гуд-бай, Америка»)
- Мальчик Зима
- Превращение
- Свидание
- Когда я был моложе...
- Алчи-Алчи
- В который раз я вижу рок-н-ролл
- 360° обстрела
- Все, кто нес...
- Праздник общей беды
- Хлоп-хлоп
- Шар цвета хаки
- Синоптики
- Отход на Север
- Чужой
- Я горю
- Что я? Кто я? Куда я?
- Эта музыка будет вечной
- Казанова
- Взгляд с экрана (Ален Делон)
- Наша семья
- Рислинг и токай («Я хочу быть, всего лишь»)
- Рвать ткань
- Скованные одной цепью
- Я хочу быть с тобой
- Теплый снег
- Доктор твоего тела
- Никомунекабелъностъ
- Стриптиз
- Бриллиантовые дороги
- Брат мой Каин
- Ворота, откуда я вышел
- Город братской любви
