Бутусов, в натуре
Евгений Буров, Сергей Сеничев. «Вечерний Саранск» №34(265), 28 августа 1997 г.
Сканы предоставил: Андрей Мякушин, г. Саранск. Обработка: naunaunau.narod.ru, 4 февраля 2011 г.
Собственно говоря, набор из имен, способных привлечь внимание достаточно большого
процента читательской аудитории, крайне узок. Скажите, что наш герой не
входит в этот коротенький список, и мы... нет, шляп есть, конечно, не станем,
но будем изрядно удивлены. Удивился бы этому и сам герой.
Герой вообще сильно удивился, когда услыхал из телефонной трубки нахальное предложение журналистов из какой-то Мордовии немного поотвечать на их докучливые вопросы. Точнее, удивились его домочадцы. Поскольку в течение первых двух недель мы слышали в ответ неизменное "Вячеслав спит. Позвоните, пожалуйста, позже!" По правде говоря, опытным путем это ПОЗЖЕ удалось несколько прояснить: звонить Бутусову следовало (и следует) не раньше трех пополудни. Вне всяких сомнений, родственники не лукавили: кумир действительно подолгу почивает... Так и хочется добавить — НА СВОИХ ЛАВРАХ...
И наконец — о удача! — его позвали к телефону. И действительно спросонный голос предложил нам дать ему на сосредоточиться еще какое-то время. Одним словом, через полчаса — приняв, очевидно, ванну и выпив хрестоматийную чашечку кофе, — легендарный Вячеслав Бутусов согласился немного поэкспериментировать в области телефонного эксклюзива...
— Вячеслав, вопрос Вам может показаться странным: Вы уже, по крайней мере, дважды "закрывали" "Наутилус Помпилиус". Сколько закрытий еще предстоит?
— Вообще-то, если мне память не изменяет, "Наутилус Помпилиус" я закрывал уже три раза. Учитывая мое почтение к христианству, Бог любит Троицу... Последнее закрытие было как раз третьим и, я думаю, окончательным.
— И всякое очередное закрытие — это что: способ безотказно взвинтить очередной виток ажиотажа вокруг своей персоны или результат неведомых публике внутренних творческих противоречий?
— Я вообше-то человек нейтральный, стараюсь вести себя нейтрально во многих обстоятельствах. И причина проста: я не хочу вызывать волну. Я не боюсь какой-то излишней шумихи вокруг моего имени — она так или иначе будет присутствовать со мной, пока я буду заниматься творчеством.
— То есть ответа нет?...
— Воспринимайте как хотите...
Невидимка
— Значит, "Наутилуса" больше нет; и что же дальше? Вы ведь еще довольно не
старый человек, в любом смысле этого слова.
— Ну, в общем-то, да, я этого не отрицаю. Я доверху полон всяческих идей.
— То есть намечены уже какие-то новые проекты? Вы будете продолжать работать с БГ? С Гаспаряном, как мы слышали. .. Чего ждать от Бутусова дальше?
— Я буду трудиться как Бог даст. А что касается Борис Борисовича, для меня всегда большой честью было с приличными людьми общаться и трудиться.
— А для него?
— Я надеюсь на взаимность... Хотя об этом лучше спросить у него... Меня же сейчас занимает тот проект, который в голове. Это будет принципиально новое, но я никогда не зарекаюсь. Сколько бы я ни говорил, что это будет новое, и как бы мне этого ни хотелось, публика мои любые новые проекты воспринимает абсолютно трафаретно.
— Значит, как всегда, виновата публика... Вячеслав, а кто Ваша публика? В расчете на кого Вы работаете? На Ваших сверстников или на подросших фанов, которые сначала слышали o Ваших "Я хочу быть с тобой" и "Казанове", а уж потом только их услышали? Кому Вы пишите? Только, если можно, без сентенций типа — "тем, кому они нужны"!
— Магнитофону. Я пишу магнитофону. Так вот у меня складывается интимный процесс.
— Для Вас сочинительство сродни интимной близости?
— Творчество для меня — ни с чем не сопоставимый npoцесс.
— Кстати, Вячеслав, извините за навязчивость, но нам показалось, что просыпаетесь Вы довольно-таки поздно.
— Просыпаюсь, когда обстоятельства заставляют проснуться.
— То есть в полдень?
— ...
— Позже?
— ...
— Гораздо позже? Чем же вы ночью-то занимаетесь? На что Бутусов тратит силы по ночам?
— Силы всегда есть куда потратить.
— Хорошо, надеемся, мы Вас не обидели... Вернемся к трафаретному восприятию массами Вашего творчества. Оно Вам сильно мешает?
С Борисом и Жанной
— Я от него не страдаю. Я вообще сейчас ни от чего не страдаю. Я не могу сказать,
что эта трафаретность мне сильно мешает, но люди привыкли к эффекту узнаваемости.
Людям свойственно ПРИВЫКАТЬ, и никому даже невдомек, что "Крылья" выше "Титаника", а
"Яблокитай" вкуснее "Крыльев".
— В таком случае, есть ли в России такие поэты и музыканты, творчеству которых Вы просто в состоянии завидовать белой завистью?
— Нет.
— Значит, Вы уже на вершине? Куда же дальше?
— Расти.
— Скажите, Вячеслав, а творческий альянс, скажем, Бутусов-Киркоров — это как, в принципе, возможно?
— Конечно, я не хотел бы ставить рядом таких двух людей, как Борис Гребенщиков и Киркоров — это совершенно бессмысленно, это абсолютно разные люди. Совместное творчество с кем бы то ни было зависит оттого, какова изначальная идея. Я могу сотрудничать с кем угодно. Главное — чтобы получился достойный продукт.
— И ради какой идеи Вы могли бы поработать в паре с тем же Киркоровым ? Разве что ради денег?
— Нет, конечно.
— Деньги Вас вообще не интересуют?
— Деньги меня, в общем-то, никогда не интересовали.
- Даже несмотря на то, что вместе с БГ и Киркоровым Вы входите в пятерку самых оплачиваемых артистов страны?
— В пятерку да, вхожу. Что ж поделаешь! Кто-то меня ввел туда. Так, между делом... У нас вообще все делается и говорится между делом...
С Аллой...
— Вячеслав, за несколько последних лет смысловая направленность
Ваших песен, на наш узколюбительский взгляд, сильно мутировала. Вы
сами это осознаете или это тоже МЕЖДУ ДЕЛОМ?
— Я все это прекрасно осознаю. Больше того: я всегда знаю, что со мной происходит в любой момент, я не выпадаю из действительности. Просто я меняюсь, меняется и мое состояние.
— А как Вы пишете? Пушкин, помнится, лежал. Кто-то ходил и грыз яблоки. Кто-то пил горькую... Что в эти моменты делаете Вы?
— Я при себе держу голову: все в ней.
Кто еще...
— Слушайте, Вы вообще-то — по жизни — оптимист или пессимист?
— И то и другое. Завтра я еще буду оптимистом.
— Тогда вопрос к оптимисту, которого не интересуют деньги: слабо вот так вот собраться с бухты-барахты и приехать куда-то не ради этих самых денег, а на радость бесконечно признательных серьезных поклонников?
— Слабо. Мне это просто не нужно и не интересно. Меня вопрос признания сейчас совершенно не занимает. К тому же, что значит "серьезных"? Это слишком блатное слово!
— То есть обратная связь Вас не волнует? Вы же прекрасно понимаете, что в России чертовски много городов, которые просто не в состоянии позволить себе пригласить на гастроли Вас, "ДДТ", БГ и т.д., но где живет подавляющая часть Ваших, с позволенья сказать, потребителей!
— Обратная связь всегда существует. То, что предлагаете вы — это не обратная связь. Для этого существуют звуконосители.
— Куда сейчас плывет Ваш "Титаник", то бишь Россия?
— Боже! Это же политический вопрос!.. Я, конечно, не чураюсь политики, но я в ней не разбираюсь. Это совершенно чужая для меня игра по странным для меня правилам. А я предпочитаю не играть в игры, правила которых меня не устраивают, иначе — какой смысл играть? В своей жизни я всегда стремился получить от себя как можно больше удовлетворения; в политике я от себя его не получу. И вообще: я не игрок, если дело касается примитивных игр. А в серьезные игры, такие как жизнь, я играю пока с некоторым удовольствием. Что касается куда плывет Россия, то я думаю, происходит нормальная эволюция с точки зрения свободы предпринимательства: Это главное.
— И это Вам по душе?
— Конечно. Вообще, мне по душе любое движение — лишь бы не было остановок. А движения вспять не бывает...
После этого ответа мы заторопились прощаться. Ибо, наверное, и впрямь очень непросто общаться по телефону — не только с далеким незнакомым журналистом, но и со звездой, отвечающей на вопросы, которых ей не задают, и не отвечающей на предлагаемые; со звездой, привыкшей придавать своим скупым и, видимо, призванным казаться емкими изречениям больше смысла, нежели в них есть на деле... Титаник мысли и слова, видимо, действительно плывет. Он уплывает от нас все дальше и дальше. Гудок из его трубы все глуше и неразборчивей. Курс известен лишь ему и содержится в сугубом секрете. Одна радость, что время от времени он-таки заходит в наш порт, обновив название на наспех закрашенном борту. Что ж, и Титаникам порой необходима подзаправка... В общем, сплошной Яблокитай!..
А, может быть, так оно и надо: корабль плывет, имея голову при себе. Мы вслушиваемся в его некогда приятные нам гудки ("Гуд бай, Америка, о!.."), по инерции продолжаем покупать звуконосители и совершенно искренне, в отличие от самого человека-парохода, задумываемся о том, куда Титаник плывет...
Вот, собственно, типичный портрет попавшего в стопроцентный творческий кризис российского рок-кумира. Он может сколь угодно долго рассказывать про свое наплевательское отношение к деньгам и самовлюбленно раскрашивать непонятного цвета красками свои якобы неохватные взору смертных творческие горизонты. Но мы-то с вами знаем, что образчики продукции, вышедшей из головы Пророка в последние несколько пет, не идут ни в какое сравнение с тем, что он наплодил в эпоху своей, да и нашей молодости... Впрочем, чем черт не шутит, — вдруг обновленному (в который уже раз!) Бутусову вскоре удастся потрясти и покорить просвещенную Россию пачкой очередных — это не ерничанье, нет! — шедевров... В таком случае, выиграем все.
А пока — вместо Булгарина с Гречем — Евгений Буров и Сергей Сеничев.
1967 г.
Основатель группы, автор музыки, части текстов, вокал, гитара.
Родился 15 октября 1961 года в поселке Бугач Красноярского края. В
силу специфики отцовской профессии семья часто переезжала с места на место. До девятого
класса Слава Бутусов жил и учился в разных сибирских городах — Красноярске,
Сургуте, Ханты-Мансийске. В девятом классе впервые приехал в Свердловск.
В это время он уже увлекался музыкой — слушал все подряд, что перепадало... в основном радио, и "Юность", и "Голос"... В седьмом классе отец купил мне магнитофон... какую ерунду я только ни писал! Но больше остальных правился "Led Zeppelin ".
В 1978 году Слава поступает в Свердловский архитектурный институт и осенью знакомится с другим первокурсником — Димой Умецким. У Славы оказался хороший голос, у Димы — хороший английский и много дефицитных пластинок. Они играли, что знали и что могли подобрать. Предпочтение отдавали "Лед Зеппелин", "Криденс Уотер Ривайвал", из отечественного рока — Константину Никольскому и "Воскресенью", "Машине времени". Свои песни были написаны ближе к выпуску, когда в 1983 году при помощи Александра Пантыкина появился первый эпический и беспомощный альбом "Переезд". Тогда же, в феврале 1983 года состояюсь знакомство с Ильей Кормильцевым, однако рождение тандема "Бутусов — Кормильцев" происходит только в 1985 году при записи альбома "Невидимка".
Апрель 1984 г. Слава Бутусов
после военных сборов
Несмотря на всепоглощающее увлечение музыкой, институт был закончен. Началась
работа по специальности — архитектором в проектном институте. Вячеслав Бутусов
проектировал свердловское метро ("что сказалось на больной внешности
интерьера некоторых станций", — комментирует он).
Жизнь дальше пошла бы совсем беспросветная и рутинная — каждое утро на работу, вечером с работы — если бы не свободное время, которое Умецкий и Бутусов проводили в Свердловском рок-клубе. Весной 1985 года записывается альбом "Невидимка", в августе 1986 "Paзлука", которой было суждено вскоре прогреметь на всю страну. После "Разлуки" стало ясно: в музыку нельзя больше "бежать", ее надо делать профессией. Дима Умецкий вспоминал спустя несколько лет, что выбор пути в 1986 был совсем нелегким: "Конечно, было страшно. Слово "рок" по-прежнему считается нецензурным, у обоих уже детки, и им хочется кушать. Но деваться было некуда." Итак, заявления об уходе с работы по собственному желанию были написаны, выбор сделан, жребий брошен.
Алма-Ата
А уже в 1987 году начинается бум вокруг "Разлуки", и вскоре "наутилусомания"
охватывает всю страну. После двух лет беспрерывного гастрольного марафона (1987-1988),
10 ноября Вячеслав Бутусов официально "распускает" группу, решив
возобновить сотрудничество с
Умецким, покинувшим "Nautilus Pompilius" в феврале 1988 года. В течение 1989 года
идет работа над проектом фильма "Человек без имени", записывается саундтрек,
после чего "отцы-основатели" "Hay" во второй раз прекращают сотрудничество.
Все это время Бутусов живет между Москвой и Ленинградом.
В течение 1990 года Вячеслав Бутусов собирает новый состав "Наутилуса",
начинает гастрольную деятельность. Выходит новый альбом "Родившийся в эту ночь".
В 1991 году Бутусов женится во второй раз па очаровательной ленинградке
Анжелике Эстоевой и переезжает в северную столицу. У него появляется вторая дочь
Ксения, родившаяся 31 июля 1991 года — в один день со своей старшей сестрой
Анной с интервалом в 11 лет.
В "петербуржский" период Бутусовым создаются песни, вошедшие в альбомы "Чужая Земля" (1992), "Титаник" (1994) и "Крылья" (1995), которые и определяют современный музыкальный облик группы.
Вячеслав Бутусов живет в Санкт-Петербурге на окраине, что, по его утверждению, очень облегчает жизнь и творчество: случайные люди редко добираются до его далекого района. Большую часть года проводит на гастролях. В последнее время все чаще вспоминает о своей "гражданской профессии": рисует, когда есть настроение или хороший повод (как, например, издание книги стихов Кормильцева с бутусовскими иллюстрациями), говорит, что "неплохо было бы заняться мультипликацией или стать руководителем музыкального комектива из очень маленьких детей".
Из авторского...
"Глядя на меня, вряд ли можно сказать, что я — человек нахальный. И это так на самом деле.
Вот, например, иду я через подземный переход. Вижу — дворник какой-то странный.
Метла у него с черенком ужасной длины, отчего конец черенка постоянно скребет о потолок.
И дворник при этом очень старается, наверняка вспотел. Смотрит только вниз и усердно
метет известку и штукатурку, сыплющуюся с потолка. Я смотрел-смотрел, и стало
так обидно, что решил я подойти и сказать дворнику, что он занимается ерундой.
Подхожу и спрашиваю: "Который час?" А он не отвечает. Тогда я взял и незаметно
подсыпал на пол шелухи от семечек. А сам думаю: "Будет знать в следующий раз, как закрывать глаза на народную критику".
Бутусов, 1983 г.
