Вы нам писали. Наутилус Помпилиус
Татьяна Диденко, фото С. Жабина. «Музыкальная жизнь» №14, июль 1988 г.
Обработка: naunaunau.narod.ru, август 2013 г.
Я был очень огорчен, когда не смог лопасть на концерт, в котором принимала участие группа «Наутилус Помпилиус». Знаю ее по записям, которые звучат по радио. Но хочется прочесть об этих музыкантах больше и подробнее. Прошу вас рассказать об этом рок-ансамбле, на мой взгляд, одном из лучших коллективов подобного рода.
Н. Кузнецов, студент. Москва
На сцене Наутилус Помпилиус
Довольно нетипичное для рок-группы название, не правда ли? В пестрой веренице броских, запоминающихся «имен»
наших ансамблей громоздкое латинское определение «рыбы-лоцмана» (именно так переводится «НП»)
выглядит чуть ли не нарочито «некоммерческим», «немодным». Произнесешь такое
название, да еще повторишь несколько раз, удивляясь — ну и ну, что же еще придумают
наши рокеры? Западает, правда, в сознание принципиальная нетрадиционность, опирающаяся
на некий словарный кругозор подразумеваемого слушателя... Нетрадиционно группа выглядит
и на сцене — намеренная статика поз, отсутствие элементов столь распространенного сейчас
шоу — все словно бы вопреки тому, что определяет успех синтетического
музыкально-поэтически-театрального целого, которое мы сегодня достаточно
условно называем рок-музыкой.
И при этом успех. Будто круги от брошенного в воду камня распространился он вначале в магнитофонных коллекциях любителей рока, затем — воочию» — на практически всех отечественных рок-фестивалях минувшего года, включая московскую «Рок-панораму» в декабре прошедшего года, увенчавшую триумф «НП». Успех прочный, затрагивающий самые разные слои и категории слушателей, разные возрастные группы — от старшеклассников до некоторых маститых музыковедов (их сердца были покорены »НП» на прошлогоднем пленуме СК РСФСР в Ленинграде, когда группа выступала в одном концерте со знаменитым «Аквариумом», ничуть не уступив своим собратьям из ленинградского рок-клуба). Сама массовость этого успеха, казалось бы,противоречит установкам группы. Однако... Поставим ппенку с записью самого популярного магнитофонного альбома «НП» — «Разлука». Вслушаемся...
«Разлука ты, разлука, чужая сторона. Никто нас не разлучит, лишь мать сыра земля...» Странный, глуховато-звонкий голос запевает полузабытую мелодию. Ее подхватывают другие — вначале сдержанно, потом все более и более раскованно, заливисто, наконец, выходя «за рамки» собственно пения, голоса звучат на той горестно-эмоциональной напряженной вершине, которая граничит с криком. Такое начало не просто будоражит, не просто кажется вызовом «приглаженно-красивым» хитам некоторых известных поп-групп. На мой взгляд, городской романс «Разлука», поданный в подчеркнуто бытовых традициях, словно зарисовка с натуры, еще и подтверждает определенную эстетическую программу «Наутилуса». Опора на традиции городского пения, городского бытового музицирования, популярного в России уже два столетия, в преломлении через многообразные стилевые ответвления современной эстрадной песни, как зарубежной, так и отечественной. Что ж. спросит пытливый читатель, — а причем здесь рок-музыка? Почему так настойчиво подчеркивает автор этих строк слово «отечественный»? Да потому, что «чужеземно-заморского» в «НП», пожалуй, не больше, чем само его название. Все — наше, до боли знакомое, рожденное реалиями жизни обычного российского города середины нашего века...
Что же это за реалии? Какова жизнь «глазами» участников «НП»? Ну, прежде всего — откровенно «непарадная», повседневная, совсем не чуждая и лирики, и взрыва страстей, и горестного духовного опустошения, на грани личностного кризиса, без того изрядно поднадоевшего флера, которым обычно покрывалось любое, даже самое заурядное песенное высказывание любовно-цветочной тематики минувших лет. Песни «Наутилуса Помпилиуса» наполнены бытом. Тут и радиола, которая «стоит на столе», и холодный голос любимой в телефонной трубке, бульвары и прогулка в парке, подъезд и соседи по подъезду, «парни с прыщавой совестью», «первый опыт борьбы против потных рук» и, конечно же, любовь — но иллюзорная, как «взгляд с экрана»... Поэтика будней? Да, но вовсе не документальная, несмотря на все перечисленные детали «из жизни», ибо в этом «уездном городе N» могут происходить совсем «нереалистические» вещи. Когда герой «испытывал время собой, время стерлось и стало другим», а категория «вечности» уже принадлежит музыке — но только тогда, когда «заменят батарейки»... Привычные предметы словно расплываются в фокусе сюрреалистического бинокля — и приобретают новые свойства, обнаруживают неожиданные качества, поскольку и луна «возместит свой ущерб, когда батарейки заменят»... Лирическое «я» героя большинства песен — вроде традиционное, без новаций, тоже способно раздвоиться. И перед нами то отчаявшийся юноша, тщетно ищущий взаимопонимания с любимой, то циничный, блестяще-наглый Казанова: «Зачем делать сложным то, что проще простого: ты моя женщина, я твой мужчина, если надо причину — то это причина!»... Эта маска, которую надевает на себя герой, скорее всего навеяна не аллюзиями феллиниевского «Казановы», а представляет собой некий парафраз мифологического сознания, характерного и для жителей современного города. Только мифы сегодняшнего города, по сравнению с мифами прошлого, лишены той чудесной неразъятости, неразделимости мира природы, мира человека и мира вещей. Никакой гармонии, никакого слияния; то, что окружает героя, нередко враждебно, а подчас попросту жалко, достойно лишь усмешки. И авторы песен «НП» не скупятся на таковые: "Ха-ха-ха... Товарищи! В этот торжественный день семья Вотюковых торжественно справляет свое 26-летие своей торжественной жизни! Ля-ля-ля, ура!» Что это? Карикатура из журнала «Крокодил», пародия на мещанский быт? Но тогда почему так странно-серьезно звучат слова: «Такое ощущение, что мы собираем машину, которая всех нас раздавит»? Откуда это в гротесковом наброске?.. Почему «семья — это странное нечто, которое вечно стоит за спиной», почему «быть свободным» означает «расстаться с семьей»? И уж совсем не смешно, когда герой — «Герострат, со свечой и босиком», идет поджигать свой дом. Классическая в культуре XX столетия тема бунтарства, протеста против обывателей, против сыто-лоснящегося равнодушия и лени в зарисовке «Наша семья» окрашена и в сугубо конкретные, наши тона, ведь рефреном в песне занудно повторяется такое, вроде бы не песенное, восклицание: «Товарищи!» Стертое лживыми устами бюрократов и обывателей, чинуш и лизоблюдов одно это слово — на фоне глумливого танцевального мотивчика — приобретает силу разящего социального обличения.
...Вот и настала необходимость сказать не только о текстах, но и о музыке. Впрочем, я уже говорила об опоре «НП» на традицию российского бытового музицирования. Но именно в сочетании достаточно необычных, порой пронзительных текстов и достаточно традиционной мелодики, ритма, аранжировки, четко следующей канону «два куплета — проигрыш и т. д.», рождается неповторимый феномен «Наутилуса Помпилиуса». (В скобках заметим, что. быть может, эта обманчивая привычность и заставила произнести некоторых журналистов, писавших о «Наутилусе», сакраментальное слово «вторичность». Не хочется напоминать им, что стилистика «НП» оценена по достоинтву достаточно большим количеством профессионалов, но все же посоветую иным коллегам — вслушайтесь, неужели вы не слышите?) Непривычное + привычное, незнакомое + знакомое: по такому принципу о поэтике «НП» с трудом воспринимающиеся массовым слушателем стихи (до чего же отвыкли мы в песнях встречать поэзию!), ложась на яркую, выпуклую вокальную строку, обретают смысл, закрепляются в слушательском сознании и взрослого, и подростка. Но традиция, в понимании участников «НП», это вовсе не что-то «вдалбливаемое» как традиция, не нарочито декларируемое, как нередко это бывало в прошлые десятилетия. Это прежде всего манера интонирования, то, как пропевается или произносится поэтическое слово, то, как звучит голос, не теряющий силы и красоты даже в самых саркастических строках...
Конечно, голос этот звучит очень по-русски. Но, бывает, он обретает и несколько иной оттенок, напоминающий манеру интонирования брехтовско-вайлевских острополитических зонгов: как, например, в песне «Шар цвета хаки». Жесткие, разящие, словно пуля, строки этого зонга ( иначе не назовешь — ненависть к войне здесь вызвала к жизни ту же самую стилистику, которая была рождена таким же чувством в Германии антифашистами Бертольтом Брехтом и Куртом Вайлем) врезаются в память:
Я вижу дым, но я здесь не был. Я чувствую гарь, я знать не хочу ту тварь, что спалит это небо...
Голос этот — Вячеслава Бутусова, лидера группы. Певец и гитарист, автор музыки всех композиций «НП», в 1978 году он вместе с Дм. Умецким, бас-гитаристом, образовал группу в Свердловске, вряд ли задумываясь о профессиональной сцене. Кстати, и сейчас «НП» не принадлежит к профессионалам, имеющим филармоническую прописку. Его выступления и гастроли проходят лишь как «одноразовые» выезды под эгидой Свердловского рок-клуба. Тем более, что по образованию и Бутусов, и Умецкий — архитекторы. Два первых «ролика» назывались «Али-Баба и сорок разбойников» и «Переезд». Следующий альбом — «Невидимка». Наконец, в 1986 году была записана «Разлука». Именно эта запись принесла Бутусову огромный успех, справедливо разделенный с автором большинства текстов альбома, поэтом и переводчиком Ильей Кормильцевым. Тогда и появился первый «концертный» состав группы: ударник А. Потанин (ошибка автора — прим. naunaunau) из местной группы «Флаг», А. Хоменко и Б. Комаров (клавишные) и А. Могилевский (саксофон, клавишные, вокал) и уже упоминавшиеся Бутусов и Умецкий. В таком составе и проходило турне 1967 года, в результате которого все лавры отечественных рок-фестивалей принадлежат «Наутилусу Помпилиусу».
Но это не все. Очередной опрос слушательского мнения газеты «Московский комсомолец» отдал первую строку мартовского хит-парада песне «Шар цвета хаки» (автор музыки и текста В. Бутусов). Впервые хит-парад возглавляет песня (и группа), еще не записанная на пластинке и практически не звучавшая по радио и ТВ. Более того, группа, никогда не стремившаяся и не стремящаяся к массовому успеху. Напротив, он даже несколько пугает ее лидера и его единомышленников. «Если мы погастролируем еще полгода, группа станет «красивой легендой». Надо садиться в студию», — еще зимой сказал Слава Бутусов. И студия нашлась — «Тон-сервис», образованная энергичным А. Кальяноеским специально для помощи молодым талантам, «перманентно не замечаемым» о фициальными менеджерами. Каковы результаты пребывания в этой студии, надеюсь, мы узнаем совсем скоро.
А пока со всех домашних магнитофонов несется — «Где ты была, когда строился плот для всех тех, кто дрейфует на льдине?..» Что ж, успех есть успех...
