Mozilla FirefoxБесплатный, открытый
браузер. Скачать >>> Энциклопедия редких компакт-дисков российских исполнителей
Александр Долгов. «Fuzz», 1997 г.
Обработка: naunaunau.narod.ru, август 2013 г.
Подольск. Парк культуры и отдыха имени Виктора Талахинина. 9-11 сентября 1987 года.
"Я хочу организовать самый грандиозный рок-фестиваль в стране," — сказал Марк (Рудинштейн), и глаза его загорелись, как новогодние лампочки.
"Нет проблем," — сказал президент Подольского рок-клуба (Петр Колупаев), высморкался и поправил очки на носу. (Журнал "Pinoller" #0)
Марк Рудинштейн: Какой-то период времени я был директором Машины времени и других рок-ансамблей, поэтому у меня было много друзей в этом мире, и когда Пит пришел ко мне с этой идеей, он просто попал на благодатную почву. Тем более я как раз вышел из тюрьмы, я все пережил, поэтому коммуняк не боялся.
Сергей Гурьев: Я туда рекомендовал несколько групп, во-первых. Во-вторых, участвовал в крыше со стороны журнала "Юность". Потом подключилась Комета (Наталия Комарова) и развила такую бурную деятельность, что можно было ничего не делать. Как и все, бегал, решал какие-то там локальные проблемы. Отмазывал от желания посмотреть литовки у отдельных групп.
Марк Рудинштейн: То, что происходило вокруг этого, вызывает у меня омерзение, и я больше никогда не возвращался к подобным фестивалям, хотя сами коллективы были тогда — пальчики оближешь. 26 групп, от Риги до Новосибирска. Люди, которые это организовывали, вели себя нагло, они провоцировали и охмуряли, они выскакивали на сцену, делали какие-то заявления, подставляя меня под удар. Причем делалось это не ради рокеров, это делалось ради того, чтобы показать, кто главный.
Евгений Федоров (Объект насмешек): Организаторов я не запомнил, честно говоря. Я потом, спустя многие годы, узнал, что Марк Рудинштейн тоже имел отношение к этому фестивалю.
Марк Рудинштейн: Три дня дежурила Дзержинская дивизия, охраняла весь город. И чиновнички вместо выходных сидели и слушали песни типа "Твой папа фашист". Это большая была радость — видеть эти все горкомовские лица, которые умирали и вздыхали от каждого слова.
Марк Рудинштейн: Было трудно справиться с самими рокерами, с ленинградцами, их поместили в одном из наших лучших пансионатов под Подольском — они просто разгромили все. Ленинградцам мы платили гонорары, победителям заплатили по одной, по две тысячи рублей.
Сергей Галанин (Бригада С): Было все жутко нагло, по-настоящему, было плевать на то, как все это звучит, как мы играем. Была дружба, причем такая дружба смешная — начиналось все с каких-то подозрительных взглядов друг на друга, а заканчивалось просто братаниями и обниманиями в гримерках. Тогда не верилось, что можно всем вместе выскочить на сцену и будоражить маленький подмосковный городок.
Евгений Федоров: Замечательные отношения с другими музыкантами. Много алкоголя. Санаторий около Подольска — прямо дверь в дверь с Майком Науменко. Все, что связано с рок-музыкой в 80-е годы — оргии, веселье, много пива, портвейна и так далее. Я помню, что шел дождь, многие выступали под дождем, ДДТ, например. Я играл на бас-гитаре Вадика Курылева, потому что мою бас-гитару сломал какой-то пьяный человек.
Сергей Гурьев: Наиболее выделялись выступления новосибирских групп БОМЖ и Калинов мост. БОМЖ — это было тогда о ткровение со стороны панка/ пост-панка, и по звуку, по энергетике это был уникальный концерт.
Марк Рудинштейн: Стоимость билетов была до 2.50. Я помню, мы их продавали, приехали с автобусом — автобус чуть не смяли. 4000 мест, 6 концертов, все было битком.
Виллу Тамме (J.M.K.E., Таллин): Мы как будто за границу приехали. Помню такую вещь, что там какие-то любера были, и они начали быть таким агрессивным. Там был длинный ход из концертного места до автобуса, где-то километр, и мы, группа J.M.K.E. — три человека плюс местные фаны, где-то восемь человек, мы там ходили, и где-то двадцать метров вокруг нас какой-то милиция защищала нас от люберов, (а они) кричали: "Э, панки, фашисты, убить". Когда (мы) сидели в автобусе, стали камни кидать, мы так быстро уехали и стекла все целые оставили.
Евгений Федоров: Помню, люберов очень много было тогда. Они ходили, били народ. У нас была песня "Любер-Юбер" в то время — антилюберская, очень идеологическая песня... Как-то обошлось, да и потом, мы не так экстравагантно выглядели, как J.M.K.E. Ничего страшного не было, хотя, может быть, и хотели нас побить.
Сергей Гурьев: Это был первый крупный фестиваль всесоюзного значения, к тому же организованный деятелями андеграунда. Он довольно широко — географически, стилистически — представил палитру андеграунда того времени.
Марк Рудинштейн: Прибыли осталось 5 тысяч, я помню. Я думаю, что у нас все закончилось Подольском, потому что через год я провел (концерт) памяти этого фестиваля — приехали ДДТ, Телевизор, еще пара интересных групп, — ползала. 700-800 человек. Всего за год. Разъехались, первые концерты в СКК, весь социальный протест закончился. Значимость этого явления была связана с закрытостью государства в течение 70 лет. Я вообще считаю, что это лучшее, что я сделал в жизни. Практически это был первый настоящий рок-фестиваль, первый бунт на корабле.
Mozilla Firefox